Стрельцы московские - страница 31
В непродолжительные периоды относительного затишья, порою воцарявшегося на рубежах Русского государства, стрельцы московские продолжали нести свою беспокойную ратную службу. Ежегодно в пограничные полки, прикрывавшие наиболее опасные участки границы, посылалось значительное число московских стрелецких приказов, несших в поле полугодовую «сторожевую» службу. Основные силы этих полков располагались у линии засечных черт и в случае тревожных вестей выдвигались к месту предполагаемого прорыва. О надвигающейся угрозе полковых воевод оповещали гонцы, присылаемые из пограничных укрепленных городков, составлявших звенья единой южной оборонительной черты. Немногочисленные гарнизоны этих крепостей пополняли отдельные сотни столичных стрельцов, в задачу которых входило в случае вражеского «прихода» сдерживать противника до прибытия главных сил.
Часть стрелецких приказов, посылаемых ежегодно из Москвы на государевы службы, временно вливались в состав гарнизонов крупных приграничных городов. Городовая («осадная») служба обычно длилась год, за исключением Астрахани, где за дальностью посылки срок службы составлял два года. Однако на деле пребывание в городах часто затягивалось на более длительное время. Четыре приказа московских стрельцов, находившихся в Астрахани с декабря 1671 г., получили в марте 1674 г. указ оставаться там по-прежнему до новых распоряжений. Смена приказам Ивана Зубова и Ивана Елагина, посланным в Киев в ноябре 1672 г., была отправлена из Москвы только в январе 1675 г.
Количество московских стрелецких приказов не всегда соответствовало потребностям правительства, нуждавшегося в присутствии верных ратных людей в том или ином регионе, в зависимости от внутреннего или внешнего положения страны на текущий момент. В таких случаях из числа «головных» приказов, редко покидавших столицу и составлявших костяк постоянного стрелецкого гарнизона Москвы, формировались сборные приказы. На время службы или боевого похода в единое подразделение сводились стрельцы разных приказов. Подчинялись они назначаемому особым указом стрелецкому голове. В состав таких частей включались даже стремянные стрельцы. В 1637 г. в Тулу были посланы с головою и с сотниками стрельцы московские — «сведенцы» 200 человек. Сборный приказ, состоявший из стрельцов 10 московских приказов, нес службу в Казани в 1666 — 67 гг. Его численность составляла 1107 человек. В 1698 г. в Белгороде квартировался стрелецкий «зборный полк» Петра Головина.
Несмотря на то, что перед посылками стрельцам выдавались «подъемные деньги», а их полугодовые жалованья высылались к месту службы достаточно исправно, длительное пребывание вдали от столицы вводило служилый люд в чрезмерные издержки. Это обстоятельство нашло отражение в документах 1682 г., когда недовольство
стрельцов разом выплеснулось наружу. Один из царских указов упоминал о том, что, когда «бывают они посыланы на наши государские службы, и им для наших государских служеб дается на подъем наше государево жалованье, денег по два рубля человеку. И на те де деньги покупают лошади и всякую служилую рухлядь. И в дорогах и на службах те лошади, покупая корм дорогою ценою своими деньгами и збы-вая с себя платье, кормят. И от того денежного малого подъему разоряются без остатку»>51.
И все же материальные издержки были несопоставимы с теми опасностями, которые таили в себе посылки к отдаленным окраинам государства. Тревожный «бунташный век» мог преподнести кровавые «сюрпризы» даже в местах далеких от зон традиционных военных конфликтов. Примером тому служат события, развернувшиеся в Нижнем Поволжье в 1670 г. В мае в Царицын для укрепления местного гарнизона был направлен сборный тысячный приказ Ивана Лопатина. Караван стрелецких стругов, двигавшихся вниз по Волге, ожидала страшная участь.
В семи верстах от Царицына, близ Денежного острова, ничего не подозревавших московских ратных людей подстерегала засада взбунтовавшихся казаков — разинцев. Неожиданный залп, раздавшийся с берегов и казачьих стругов, укрытых в прибрежных зарослях, нанес значительный урон рядам стрельцов. Была обречена и их попытка прорваться к городу, уже оказавшемуся к этому времени в руках повстанцев. Вместо ожидаемой помощи стрельцы натолкнулись на огонь пушек. В бою пало более половины приказа. Лишь немногим удалось вырваться из окружения. Большинство оставшихся в живых оказались в безвыходном положении и были вынуждены сдаться.