Стремление как счастье - страница 3

Константе улыбнулся и поманил официанта пальцем.

Когда мы проходили мимо девушек к столу, одна протянула руку, и я её пожал и сурово шепнул по-испански:

— Скажем «нет».

— Иисусе, — сказала другая девушка. — Ударились в политику, и это в такой-то год.

Обе округлили глаза и немного испугались.

Утром, едва меня разбудил свет встающего за заливом солнца, я сел за короткий рассказ, который, я надеялся, Джози понравится. В нём были «Анита», прибрежные кварталы и пережитое вместе, и я попытался передать ощущение моря, всего того, что мы видели, слышали и чувствовали каждый день. Я работал над этим рассказом каждое утро, потом мы рыбачили, и улов был хорош. Я не давал себе поблажек и удил рыбу стоя, а не сидя в кресле. А большая рыба всё не клевала.

Раз мы увидели одну, она тянула промысловую лодку, лодка черпала носом, а марлин прыгал и расплескивал воду, как моторка. Тот сорвался. Другой раз, на другой день, при шквале с ливнем четверо пытались втащить крупного тёмно-фиолетового марлина на баркас. Этот потянул выпотрошенным на пятьсот фунтов, и я видел нарезанные из него огромные куски на мраморной доске на старом базаре.

Затем, солнечным днём, в мощном тёмном течении, прозрачном настолько, что просматривались рыбьи стаи в устье залива на глубине десяти саженей, почти сразу за Морро у нас клюнула первая большая рыба. Выносных держателей удилищ в то время не было, и я как раз забрасывал лёгкую снасть, надеясь поймать королевского горбыля. Марлин вынырнул со всплеском, его нос походил на подпиленный бильярдный кий. Голова казалась огромной, а сама рыба едва не шире ялика. Затем она рванула мимо нас. Леска резала воду вдоль лодки, и катушка разматывалась так быстро, что нагрелась. На катушке было четыреста ярдов пятнадцатижильной бечевы, и когда я добрался до носа, половину как слизнуло.

На нос я перебрался, хватаясь за поручни, которыми оснастили рубку. Эти броски по носовой палубе к форштевню, где можно упереться ногами, я отрабатывал. Но то ли дело, когда рыба летит мимо тебя, точно скорый поезд мимо полустанка, одна рука занята удилищем, оно гнётся и взбрыкивает, а другой рукой и обеими босыми ногами ты пытаешься тормозить…

— Прибавь, Джози! — заорал я. — Уже почти всё размотала!

— Идём полным ходом, кэп.

К этому времени я упёрся ступнёй одной ноги в форштевень, а другой ногой — в правый якорь. Карлос держал меня за пояс, а рыба впереди прыгала. В обхвате она могла посоперничать с винной бочкой. Она серебрилась под ярким солнцем, по её бокам темнели широкие поперечные фиолетовые полосы. Всякий раз, когда она прыгала, раздавалось шмяканье, будто лошадь сверзилась со скалы, а прыгала она как заведённая. Катушка обжигала руки, слой лески на ней всё утончался, хоть «Анита» и неслась за рыбой на всех парах.

— Можешь выжать больше? — спросил я у Джози.

— Вряд ли, — откликнулся он. — Сколько осталось?

— Всего ничего.

— Здоровая, — сказал Карлос. — Не видел ещё таких здоровых. Только бы остановилась. Или нырнула. Тогда нагоним и выберем лесу.

В первый свой рывок рыба прошла от Эль-Морро до отеля «Насьональ». Где-то так. Потом, недоразмотав всего ярдов двадцать лески, притормозила, и мы её нагнали, всё время леску выбирая. Помню, впереди нас шло одно из судов «Грейслайн», к нему подбегал чёрный лоцманский катер, и я боялся, что мы не разминёмся. Я крутил катушку и посматривал на судно, потом двинулся на корму, а судно погодя набрало ход. Оно зашло в канал далеко от нас, и с катером столкнуться нам тоже не грозило.

Потом я сидел в рыболовном кресле, рыба была где-то под нами, на катушку вернулась треть лески. Карлос полил катушку морской водой, чтобы остудить, а другое ведро вылил на мою голову и плечи.

— Как ты, кэп? — спросил Джози.

— Нормально.

— Ничего себе не порвал, не растянул?

— Нет.

— Видел когда-нибудь такую рыбину?

— Ни разу.

— Grande, grande, — повторял Карлос. Он завёлся, как охотничья собака, хорошая охотничья собака. — Никогда ещё не видел такой рыбы. Никогда. Никогда. Никогда.

Вновь мы увидели её только через час двадцать. Сильным течением нас отнесло к Кохимару, миль на шесть от места, где рыба нырнула. Я подустал, но руки-ноги не болели, и я вытягивал леску непрерывно, хотя старался резко не дёргать. Теперь я мог рыбу водить. Это было непросто, но возможно, если держать леску внатяг.