Стриптизёрша - страница 7

В конце концов, я отстранилась и прошептала:

— Кристен, мне надо, чтобы ты встала на четвереньки, так как я собираюсь трахнуть тебя сзади. Зрителям это понравится, да и тебе тоже, обещаю. Доверься мне, милая.

Кристен нахмурилась, но подчинившись, опустилась на четвереньки и стала меня ждать. Я заползла сзади партнёрши, попутно изучая её тело. В лучах здешних ламп оно словно светилось изнутри. Взволнованная красотой девушки, я прижалась к её сильной, гладкой спине. Затем протянула руку и начала гладить ей промежность, каждый раз задевая клитор костяшками пальцев. Кристен была влажной, но я тоже, так что меня это не удивило.

Мне понравилось дрочить ей даже больше, чем удовлетворять себя. Порадовал меня и трепет, который охватывал её тело каждый раз, когда моя рука притрагивалась к её бусине любви.

Я знала, что к этой девушке никогда не прикасались другие руки, что до меня никто, кроме неё самой, не доставлял ей сексуального удовольствия, и что я у неё первая, и от этого не на шутку завелась.

***

Я подала знак рабочему сцены, и тот подкинул мне мой реквизит. Затем прошептала Кристен:

— Милая, очень скоро я начну тебя трахать. Доверься мне. Больно не будет. Просто расслабься и получай удовольствие. Поняла?

Она просто застонала в ответ, ритмично толкаясь задом о мои пальцы. Я раздвинула ей ноги коленом и дала потереться о моё бедро а сама тем временем влезла в свой небезызвестный страпон-«мужчинку», засунула в себя один конец дилдо и застегнула ремешки.

Ох, до чего же хорошо было это ощущение полноты. В страпоне всегда чувствуешь себя могучей; порой мне кажется, я управлюсь с искусственным членом лучше, чем большинство мужчин с настоящим. Но с другой стороны, у меня есть преимущество: я знаю, что чувствуешь, когда тебя трахает мужик. Как бы сильно гетеросексуальные мужчины ни пытались вообразить себе эти ощущения, им никогда их по-настоящему не понять.

Когда я поняла, что для Кристен они тоже (пока) в новинку, меня охватила лёгкая дрожь.

Я отобрала у разочарованно застонавшей Кристен свою ногу, после чего слегка откинулась назад и потёрлась своим «мужчинкой» о блестящую киску партнёрши.

— Кристен, милая, я хочу, чтобы ты протянула руку за спину и вложила меня в себя, — тихо попросила я.

Она между ног посмотрела назад, и её тело вздрогнуло от удивления, когда она увидела мой натуралистичный тридцатисантиметровик.

— Доверься мне, Кристен. Тебе это понравится, обещаю.

Она медленно просунула руку между ног и обхватила мой «член». Вскоре мне пришлось попросить снова, на этот раз более настойчиво.

— Кристен, пожалуйста, подведи мой член ко входу в своё лоно. Не тяни. Весь зал призывает тебя это сделать. Слышишь зрителей, Кристен? Они ждут, когда же я лишу тебя девственности. Милая, ты не передумала? Нет?

Сердце моё грохотало. И вот она взяла мой искусственный член и подтащила его к своей дырке, заставив «мою половину» дилдо двигаться у меня внутри.

Она подвела его к входу в своё лоно, и я слегка подалась бёдрами вперёд и раздвинула лепестки её киски. Кристен воскликнула, когда её девственная киска растянулась, но я не останавливалась.

Постепенно я продвинулась на пару сантиметров. Подо мной содрогалась Кристен, но то ли от боли, то ли от удивления, я не знала, да и не хотела знать. Просто сосредоточилась на обслуживании своей маленькой американской принцессы, так что ритмично продвигалась вглубь сантиметр за сантиметром.

Толпа к этому времени неистовствовала. Дыхание Кристен стало неглубоким и частым, словно у женщины, которая рожает по методу Ламаза.

Толчки следовали один за другим, всё глубже и глубже входя в её растянутое лоно, и вот, наконец, я достигла дна. Все тридцать сантиметров оказались внутри моей маленькой принцессы, и та не заорала что есть мочи.

Зрители подстёгивали меня, скандируя: «Трахни её! Трахни её! Трахни её!», чем я собственно и занималась с полного согласия Кристен.

Толчок, отход, толчок, отход… Ритм начался с малого и набирал силу. Я знаю, что нравится толпе — и это большой член, который погружается в красивую, мокрую пизду и выходит из неё. Звучит грубо, но такова человеческая природа, и я зарабатываю немало денег, потому что её понимаю.