Строительная катастрофа - страница 10

Шерлок Холмс и Гарри спрятались позади толстых каштановых деревьев, откуда видна была вся беседка.

Оставалось всего несколько минут до десяти часов. Вскоре удары часов с ближайшей колокольни возвестили десятый час.

Но в беседке никто не появлялся.

Неужели преступники все-таки избрали другое место для свидания с мистрис Морган?

Шерлок Холмс начал беспокоиться.

Вдруг послышался треск сучьев, шум сухих листьев и из одной из аллей появились две фигуры: неуклюжая, довольно полная женщина в неопрятном платье, вполне соответствующая своим наружным видом тому представлению, которое составил себе Шерлок Холмс о «заместительнице», и какой-то мужчина, по-видимому, еще молодой и, судя по грубой блузе, рабочий — каменщик.

Оба сыщика обратили внимание главным образом на него. Они, волнуясь, ожидали минуты, когда старая ведьма, которой с виду было лет пятьдесят пять, выйдет в полосу света газового фонаря вместе со своим спутником.

Сыщики сгорали от нетерпения увидеть на его лице родимое пятно, пресловутое «огненное клеймо».

Наконец, их любопытство было удовлетворено. Женщина со своим спутником, по-видимому, намеревалась приблизиться к одной из скамеек, вблизи которой, за деревьями, стояли сыщики.

Вдруг Гарри, сильно волновавшийся, чуть не вскрикнул: на левой щеке незнакомца ясно было видно ярко-красное родимое пятно.

Вот о ком писала «заместительница» в своем письме к мистрис Морган!

Кроваво-красное клеймо, покрывавшее почти половину лица незнакомца, было хорошо видно при свете фонаря.

Он и спутница его остановились возле фонаря и стали оглядываться по сторонам, не идет ли мистрис Морган или кто-нибудь от нее.

Постояв немного, человек с клеймом вдруг расхохотался.

— Ни она, ни дядя не придут! — злобно произнес он. — Дядя, по всей вероятности, послал нас сюда нарочно для того, чтобы мы не мешали ему обделывать свои темные делишки!

— Ты болван! — возразила старуха. — Я ему вовсе не была нужна и он, начав дело один, мог бы и закончить его без нас!

Она подошла к одной из скамеек и села, а потом продолжала:

— Не теряй терпения! Тебе дураку меньше всего можно отзываться о нем так непочтительно! Такой парень, как ты, должен радоваться, когда неожиданно является дядя из Америки, чтобы избавить нас с тобой от нужды!

— Я не слишком-то горжусь этим родством! — ответил незнакомец. — Откровенно говоря, я не верю ни одному слону из всего того, что он тебе вчера наговорил! Он сразу произвел на меня неприятное впечатление, когда я увидел его в первый раз, вчера вечером, приблизительно в это же время, у ворот завода Моргана!

— Тем не менее, ты тотчас же последовал за ним и заставил свою возлюбленную, камеристку мистрис Морган, прождать тебя напрасно! Значит, он тебя все-таки заинтересовал!

— Еще бы не интересовал! Всем своим поведением, всеми жестами, он производил впечатление, как будто только что зарезал кого-то в доме Моргана! Правая рука у него была повязана платком, и я хорошо заметил, что из нее сочилась кровь. Я стоял вблизи ворот в самом темном месте, когда он выбежал в переулок. Он до того торопился, что даже не заметил, как я бегу за ним. Но я никак не думал, что он побежит на нашу улицу, войдет в наш дом и даже в нашу квартиру! Черт возьми, почему ты никогда не говорила мне об этом дяде? Откуда же я мог знать, что он наш близкий родственник?

— Видишь ли, я и сама уже успела забыть его! — пояснила старуха. — И я поразилась не меньше твоего, когда он вчера неожиданно явился к нам, после того, как лет двадцать о нем не было ни слуху, ни духу! Я сначала подумала, что ко мне явился полицейский, чтобы задержать меня по какому-нибудь делу! Если бы я знала, что ты, Джони, стоишь в коридоре за дверьми и подслушиваешь, то я, понятно, не испугалась бы так сильно!

— Да, мне было довольно трудно не выдать себя! — проворчал Джони. — Ведь тому, что он тебе вчера рассказал, не поверит никто! Неужели этот человек, который уговаривал тебя целый час и заставил тебя написать письмо, мой дядя? Сам он мне этого не говорил, а только ты заявила мне об этом, после того, как он ушел, и я мог выйти из своего угла. Но откуда же такое родство? Неужели этот дьявол, который много лет скитался по Америке, и есть брат Джима Ракли, твоего мужа, который умер уже тридцать лет тому назад? А если это так, то ты и Джим Ракли, пожалуй, вовсе не мои родители? И что имеет общего этот дядя с той богатой женщиной, которой ты написала письмо и которая должна явиться сюда с деньгами? Говори же, наконец, старуха! Зачем ты лгала мне все время, что ты моя мать? Говори, сын ли я тебе? Говори, отец ли мне Джим Ракли? Слышишь, говори, прежде чем придет тот, которого ты называешь моим дядей!