Строптивая наложница - страница 7

– Не торопитесь, моя отважная леди, не торопитесь! – смеясь, проговорил он. – Неужели вы лишите меня возможности получше рассмотреть ваше прелестное личико? Черт возьми, да я мечтал об этом с того самого момента, когда вы начали строить мне глазки, прикрывая мошенничество вашего дружка!

К несказанному удовольствию присутствующих, он опрокинул девушку на стол и склонился к самому ее лицу, продолжая смеяться над ее отчаянным положением. Потом медленно развязал шелковые ленточки капора и осторожно снял его с головы Элизабет. Ее рыжие волосы в живописном беспорядке рассыпались по зеленому сукну стола, расширившиеся от ужаса глаза испуганно уставились на мужчину.

«Все погибло, – с замирающим сердцем подумала Элизабет, тщетно пытаясь вырваться из сильных рук незнакомца. – Если сейчас кто-нибудь из этих мужчин опознает меня, от моей репутации останется лишь горстка пепла».

– Да она просто чудо совершенства, эта рыжая бесовка с кошачьими глазами! – воскликнул мужчина. В его голосе сквозило неподдельное восхищение. Серые глаза с изумлением рассматривали застывшее от страха лицо девушки. – Клянусь честью, я буду последним дураком, если не сорву с этих прелестных губок хотя бы один поцелуй!

И, к непередаваемому ужасу бедной Элизабет, он склонился еще ближе к ее лицу и припал к ее побледневшим, дрожащим губам. Против ее ожидания, его губы оказались мягкими и нежными, словно дольки апельсина. Они ласкали, дразня и возбуждая, и, несмотря на все сопротивление Элизабет, прижимались все крепче и крепче, словно старались слиться в единое целое с ее ртом. Й это было совсем не противно, скорее, наоборот, но от этого вдвойне унизительно. Девушка просто сгорала от стыда, с ужасом думая о том, что за ними с жадным любопытством наблюдает толпа зевак. Казалось, этот невыносимый поцелуй длился вечно. Когда же мужчина, наконец, отпустил Элизабет и снова поставил на пол, она едва могла держаться на ногах. Продолжая сверлить девушку насмешливым взглядом, незнакомец помог ей надеть шляпку и кружевную накидку. Потом, поддерживая под руку, вывел из душного зала на свежий воздух, где она, наконец, смогла прийти в себя.

– Ну ладно, успокойтесь, моя красавица, – неожиданно примирительным тоном сказал он. – Не стоит так переживать из-за этого небольшого инцидента. Хотите, я отвезу вас домой? Ведь у вас, наверное, даже не осталось денег, чтобы взять экипаж.

Яростный взгляд, которым наградила его Элизабет, казалось, мог пробить стену. Внутри у нее все клокотало от возмущения. Подумать только! Это был самый первый поцелуй в ее жизни, и она получила его от этого бессердечного дьявола.

– Оставьте меня в покое, – сдавленно процедила она. – Убирайтесь прочь, мерзкий наглец!

Он усмехнулся, выразительно приподняв брови.

– Что ж, как знаете. Ну а теперь бегите скорее к своему незадачливому кавалеру, – с оскорбительным добродушием проговорил незнакомец, легонько подталкивая ее в спину. – Готов поручиться, что он уже сходит с ума от беспокойства за вас. И, надеюсь, – прибавил он неожиданно строгим тоном, – что сегодняшнее приключение навсегда отобьет у вас охоту посещать игорные заведения.

Элизабет не помнила, как добрела до экипажа, в котором ее ожидал Симон Марсант, виновато забившись в угол. Как только они отъехали на безопасное место, у нее началась истерика. Девушка ругала барона последними словами и клялась, что никогда не простит ему того, что с ней случилось по его милости. И она действительно не желала прощать его… целых три недели, пока не заскучала по его остроумным шуткам в тишине своего имения.

К тому времени, когда все перешли в просторную столовую, Элизабет успела совладать со своими чувствами. Она без особых усилий поддерживала легкую застольную беседу, метко отвечала на шутки приятелей. К счастью, лорд Девери не додумался посадить нового гостя с дочерью; маркиз сидел рядом с виконтом чуть наискосок от девушки. По обеим сторонам от Элизабет расположились Джон Катлер и Берк Найтли. А вот ее любимец Симон спрятался в самый конец длинного стола. Элизабет почти не видела его со своего места: высокий тюрбан, венчающий голову леди Харвилл, скрывал барона от остальных гостей. Причина такой скромности лондонского остряка была вполне объяснима. Он тоже узнал в Леоне Кроуфорде того грозного незнакомца из игорного дома.