Стыдно не будет - страница 2

Становится ещё тише, чем прежде, – это двигатель вырубился.

Просыпаюсь внезапно от того, что кто-то теребит меня и жутко матерится:

– Девушка, эй! Девушка, ты живая?! Писец, мать вашу, как чувствовал, бл*ть!

      Меня трясут за плечи так сильно, что я открываю глаза и пытаюсь сфокусировать взгляд.

Мне кажется, это Кирилл, я тут же улыбаюсь ему: какое счастье! Он, видно, кинулся меня искать, поехал следом, хоть и спустя столько времени. Увидел знакомую машину на обочине. Но полёт моей романтической фантазии прерывает очередной поток отборной брани:

– Вот безмозглая, заледенела вся.

Голос низкий, абсолютно незнакомый. Я понимаю, что это не Кирилл, но радости от этого меньше не испытываю. Лишь нотка разочарования как укол в сердце: мне хотелось, чтобы меня спас именно он.

Незнакомец пытается завести двигатель, я подсказываю: «Бензин закончился», но почему-то вместо слов лишь тихо мычу. Он и сам это понимает, сгребает меня в объятия и вытаскивает на улицу, куда-то тащит. Я не сопротивляюсь. Только мысль в голове: положит в сугроб, а машину заберёт.

Но вместо сугроба он усаживает меня на заднее сиденье своего внедорожника, сам забирается следом. Здесь та-а-а-к тепло! Он снимает мои сапожки на рыбьем меху, быстрыми, точными движениями ощупывает ноги и руки, после чего расстёгивает мой пуховик. На мгновение замирает, смотрит на меня в упор – глаза у него карие, обеспокоенные – и говорит:

– Я сейчас раздену тебя. Ты не вопи, а по возможности помогай мне, поняла?

Киваю. Чего ж вопить? Мы в тайге. Какой смысл? Он стягивает с меня примёрзшие к телу джинсы, затем свитер, делает знак снимать лифчик, поспешно раздевается сам. Мои пальцы не слушаются, и он быстро и умело помогает освободить грудь.

В ответ на его действия я радостно киваю – по правде говоря, мне вообще всё равно, будут ли меня насиловать, сейчас главное, чтобы он прильнул ко мне своим горячим телом. Боже, скорее же!

– Трусы можешь оставить, – говорит со смешком, когда я тянусь к своим розовым стрингам.

К моему огромному сожалению, телом он ко мне не прижимается. Вместо этого упаковывает в свои штаны, в которых тону. Они мало того что с начёсом, ещё и щедро согреты своим владельцем. Следом напяливает на меня свою флисовую кофту, на ноги – носки. Всё тёплое и пахнет приятно. Сам мужчина остаётся в чёрном облегающем термобелье.

– Так, дальше, – говорит скорее себе, чем мне. Голос взволнованный, хотя движения чёткие, ничего лишнего, никакой паники. Вручает мне термос: – Очень горячо, пей осторожно, поняла?

Да какой там! Хватаюсь за подарок обеими руками и жадно глотаю. Горло моментально обжигает, я кашляю, но зато по пищеводу прокатывается тёплая волна счастья.

– Мелкими глотками пей, – командует.

Он кутает меня в одеяло, сверху набрасывает свой пуховик, растирает плечи. Некоторое время массирует ноги, после чего уступает мне свои горячие ботинки.

Наконец я начинаю оживать: появляется неуправляемый колотун, но это хороший знак, учитывая обстоятельства. Я снова чувствую пальцы на руках и ногах! Правда, чувствительность выражается болью. Она режущая, острая. Он обнимает меня и укачивает. «Всё будет хорошо, потерпи», – шепчет почти ласково. Минуту я и правда терплю, а затем начинаю плакать, всхлипывать. Не хочу этого, но получается жалобно. Мне было так страшно, так одиноко, я думала, что замёрзну там одна.

– Ну всё, ладно, сейчас станет полегче. Слава богу, что живая, такая белая была, я испугался. Как себя чувствуешь? Согрелась? – отстраняется и смотрит в глаза. – А ты красивая. Жалко было бы.

– Очень болят ноги. Это нормально?

– Да, значит, не отморозила, – это он так успокаивает. А я от ужаса выпучиваю глаза, понимая, что могла остаться без ног.

– Вижу, приходишь в себя, но доктору бы я тебя показал. Давай дальше сама, а я за руль. Если моя машина тоже сдохнет, вот будет номер. Правда, бак я заправил перед поездкой полностью, в отличие от… – делает паузу и смотрит на меня вопросительно. А он симпатичный, и я тут же начинаю смущаться. Замечаю, что рядом лежит мой лифчик. Тянусь за ним, а потом стыдливо прячу за спиной.