Стыдно не будет - страница 7
Дрожащей рукой я достаю из сумки ключи, с четвёртого раза попадаю в замочную скважину.
Мы заваливаемся в квартиру, я включаю свет, и тут внутри всё обрывается. Об этом я совсем не подумала, а ведь… здесь кругом вещи Сысоева. Повсюду. В шкафах висит его одежда, на тумбочке лежат перчатки, которые я приготовила, но забыла отвезти ему. В ванной зубная щётка и бритвенный станок, на кухне – любимая кружка. Меня бросает в пот. Я замираю, не в состоянии сдвинуться с места, отчётливо понимая: не смогу.
Там, в лесу, ничего не мешало, а тут – какой-то ступор. И хочется и колется.
Вот так сразу, на кровати, которую покупали вместе, на постельном, которое выбирала для нас. Не смогу с другим мужчиной. Я переоценила себя.
Роман стоит за моей спиной, пока я разуваюсь, не говорит ни слова. Тоже почувствовал перемены? Корю себя за смелое предложение!
Будет лучше всего, если он сейчас уйдёт. Крепко зажмуриваюсь. Пожалуйста, просто уйди. Но он по-прежнему в квартире, тоже разувается, снимает куртку. Совершенно чужой мне человек. Что я о нём знаю? Что его зовут Рома и он водит чёрный «БМВ»? Что он не прочь взять попутчицу и перепихнуться с ней в конце пути? Его руки обнимают меня за талию со спины. Крупные ладони скользят вверх, потом вниз.
– Слушай, я… – начинаю, обернувшись. Он внимательно смотрит на меня, продолжая поглаживать.
– Испугалась? Передумала? – заканчивает мою мысль.
– Ты тут ни при чём. Вернее, при чём, конечно. Я тебя не знаю. А если уж совсем честно – видимо, мне сначала нужно поставить точку в отношениях с Кириллом. Сказать ему, что всё кончено.
Он берёт с тумбочки мой мобильный, который я пару секунд назад туда положила, протягивает мне и говорит:
– Так звони. Ставь точку.
Мы смотрим друг на друга, после чего я беру сотовый и подношу к уху.
– Ты не против, если я приму душ? – спрашивает ровным голосом, но выглядит, конечно, разочарованным. Очень недоволен. Ему, наверное, кажется, что я играю с ним. Так, по сути, и получается.
– Да, без проблем. Ванная там.
Пока Рома моется, я несколько раз пытаюсь дозвониться до Сысоева, но тот упорно не берёт трубку. В бешенстве я едва не разбиваю телефон о стену.
Затем одёргиваю себя: может, с ним что-то случилось? Захожу в лайфграм: а нет, всё в порядке. В сторис фото и видео, где он пьёт виски с друзьями, курит кальян прямо сейчас. Когда я кусочком льда лежу в тачке на трассе. Лежала бы. Вот ублюдок.
Неожиданно для себя понимаю, что чувствую облегчение. Он меня не любит, а я больше не люблю его. Всё кончено, и от этого легко-легко на душе!
Наверное, Рома голодный, чем-то нужно покормить мужика перед дорогой. У меня, как назло, ничего особо нет, я же планировала вернуться только завтра к вечеру. Так, посмотрим.
Когда Роман заходит на кухню в своём облегающем термобелье, у меня уже всё готово.
– Как насчет омлета и сэндвича с ветчиной и сыром?
– Звучит почти так же заманчиво, как секс.
Это был укол – я точно понимаю по тону. Справедливо. Он присаживается за стол. Ведёт себя немного скованно после моего отказа, осматривает обстановку в кухне-гостиной.
– Хоть как-то угожу! – пытаюсь свести всё к шутке. Выходит глупо, он не улыбается.
– Удалось дозвониться? – спрашивает. Честно говоря, чем дольше я смотрю на него, тем больше он мне нравится. А чем больше нравится, тем сильнее я начинаю стесняться и мысленно прикидывать, стоит ли начинать с ним долгосрочные отношения, о которых он речи даже и не заводит. Я страдальчески морщусь: ну почему мне хочется сразу же всё усложнить?!
– Так дозвонилась или нет? – повторяет вопрос.
– Ты на меня немного давишь, если честно.
– Я знаю, я такой. Так что?
– Не-а, игнорирует, обиделся. Бухает с друзьями.
– Супер.
Впервые мне становится стыдно. Стыдно за бывшего перед… хм, будущим?
Раскладываю еду по тарелкам. Некоторое время мы молча жуем, потом он просит сварить кофе, чтобы не уснуть за рулём, а меня начинает мучить совесть, что выгоняю его на улицу ночью. На столе пищит брелок от машины.
– Автопрогрев включился, – объясняет.
– Машина уже остыла? Так быстро?
– Ага, – говорит и смотрит на меня. – В этом году февраль зверский.