Субботним вечером в кругу друзей - страница 17

— Убирайтесь, — процедил я сквозь стиснутые зубы. — Умоляю вас, не доводите меня до крайностей…

— Хорошо, — поспешно сказал Пал Михал. — Но как же ваша страховка? Вы должны ее получить.

— Какая страховка? — морщась, как от дикой мигрени, спросил я. — Какая страховка? Вы что, смеетесь надо мной?

— Нет, не смеюсь, — обиженно сказал в трубку Пал Михал. — Я никогда не шучу — у меня такая работа. Я вполне серьезно. Страховка за вашу дачу. Ведь вы застраховали ее на довольно крупную сумму.

— Я… застраховал? — ехидно спросил я. — Вы что-то путаете, голубчик… Подите вначале проспитесь. Я отлично помню, что я ее не страховал. И ни в какую не хотел страховать. Я помню, как вы уговаривали меня это сделать и как я отказался. Хватит и того, что вам удалось навязать мне огнетушители. Я очень рад, признаюсь, что мне удалось наконец отвязаться от вас, и сейчас я нисколечко об этом не жалею. Слышите вы? Не жалею.

Страховой агент терпеливо выслушал этот крик души и сказал:

— Да, я помню — вы действительно не хотели застраховать свою дачу и мне так и не удалось убедить вас, но тем не менее вы застраховали ее. Мой долг сообщить вам об этом. Я посоветовал вам купить огнетушители, и когда вы расписывались в их получении, то расписались и на договоре о страховании вашей дачи. Вы, как я заметил, человек рассеянный и могли просто не заметить этого. Поищите у себя в карманах квитанцию.

— О боже! — сказал я. — Нет у меня никакой квитанции. Была какая-то странная бумажка, но я выбросил ее.

— Ничего, — успокоил меня Пал Михал, — я возьму копию в архиве. Если бы вы знали, — добавил он после некоторого молчания, — как я был рад, когда застраховал вас! Но сейчас я рад вдвойне, что вы можете получить свою страховку. До свидания…

Это верно. Кому как повезет. Один на ровном месте споткнется, другой впервые в жизни купит лотерейный билет, и на́ тебе — «Волга». Лично мне похвастать нечем. Я невезучий. Сорвется с крыши кирпич — обязательно на мою голову.

Зато один мой знакомый… Вот уж этот из тех, кто поднимет смятую бумажку, а она окажется сторублевой банкнотой. И рожа у него, скажем прямо, какая-то обезьянья, и характер — не приведи господь, и шельма, каких свет не видал… Однако куда ни ступит, там, как говорится, зацветают розы. Самые красивые женщины вешаются ему на шею. В санатории ему лучшую комнату, в столовой — лучший кусок. Стоит ему прийти на пляж, тут же выглядывает солнце, штормующее море сразу успокаивается и смиренно катит к его ногам ласковые волны.

На службе повышения, награды, дома — любовь и уют. За что ни возьмется — удача. Я не сомневаюсь: захочет он изобрести вечный двигатель — изобретет. Или пожелает открыть философский камень — откроет. Но так уж устроен человек — что легко дается, он не ценит. Все ему мало. И вот моему знакомому захотелось славы. И не простой, а громкой, с аплодисментами, титулами, фотографиями в газетах.

— Надоело жить в безвестности, — объяснил он со скромной улыбкой. — Пора заявить о себе во весь голос. Решил вот стать писателем.

Сказано — сделано. Он отрастил себе бороду, купил дачу с камином, мохнатый свитер и трубку. Затопил камин, раскурил трубку, нашел в старом сундуке бумагу и сел писать. Писал-писал, пока рука не устала, потом отнес написанное в журнал. Там почитали — понравилось, напечатали. «Молодец, — говорят, — неси еще». Он снова накропал — ив журнал. Там улыбаются, похлопывают его по плечу, просят еще. А ему что — сел, написал и отнес. Все идет «на ура». Книгу его напечатали. С портретом. Начались рецензии, читательские конференции. И все под бурные аплодисменты. Он даже сам иногда с сомнением оглядывался — ему ли так хлопают или кому другому. Все правильно — ему.

«Удивительно, — думает, — как быстро поймал я за бороду славу. Даже не верится. Все вокруг восхищаются — глубина, острота, блеск. Самому любопытно, что же я там такого натворил? Дай-ка почитаю». Стал читать — да, действительно интересно, тонко. Увлекательный сюжет, прекрасный слог. Одно непонятно: какое ко всему этому лично он имеет отношение? Вроде бы он писал совсем другое. Может, ошибка какая. Пошел в редакцию выяснить. Его под ручки провели к главному редактору, усадили в мягкое кресло.