Субэдэй. Всадник, покорявший вселенную - страница 13

Остается задуматься над свирепыми действиями Джамухи и тем, что если они и пошли кому-то на пользу, так только Чингисхану. «…Неумеренная жестокость явно повлияла на отпадение от него (Джамухи. — В. 3.) влиятельных нойонов, так как, несмотря на поражение Чингисхана, через некоторое время они присоединились к нему» [6, с. 91]. Да и свои «сомневающиеся» нукеры, видя «образец милосердия», который явил миру Джамуха, задумались, на какой из воюющих сторон они должны находиться. Наверняка несколько сваренных заживо были хорошо знакомы Субэдэю, может, среди казненных были его побратимы? Неизвестно. Однако в любой дружине любого народа институт побратимства был очень развит, так что «урок жестокости» Субэдэй, да и другие подрастающие «капралы» усвоили.

Тем временем к Чингисхану в течение 1192–1193 годов приходят на службу очень влиятельные монгольские вожди Чжурчедай и Хуилдар, возвращается старый друг Есугей-багатура Мунлиг. Мунлиг, честно говоря, хотя и пройдоха, но имел определенный авторитет, а главное — ослабил тайджуитов, и в первую очередь Тургутая. «Рост примкнувших к Чингисхану доказывает лишь то единственное, что он оказался тем сильным человеком, которого предпочитают иметь в покровителях, а не во врагах» [3, с. 73]. После поражения при Далан-Балджуд Чингисхану пришлось лет пять собирать вокруг себя верных людей, превращая ополчение в войско, которое пока что основывалось на «куренном», т. е. родовом, исчислении. К 1196 году оно насчитывало несколько десятков тысяч воинов, да плюс ближняя дружина в несколько сотен кешиктенов. Кроме того, значительную силу представляли союзные пока кераиты Тогорил-хана и прочие «приблудшие», в том числе даже несколько мелких родов татар. Джамуха занял позицию «не трожь меня», как бы осознавая свою силу, а ведь именно ему необходимо было считать тех, кто пришел под знамена к бывшему анде и кого следует переманить на свою сторону. Но Джамуха так и останется «вечной загадкой», ибо по каким-то причинам он чаще помогал, нежели мешал Чингисхану, и даже ходил с ним и Тогорилом в совместные походы, но скорее для того, чтобы предать. Странный был этот анда, и отношений наших двух «героев степи» на нескольких страницах не раскроешь…

В 1194 году монгольские племена хатаги и сальджуд совершили набег на приграничные районы Алтан-хана, т. е. ударили по империи Цзинь на северо-востоке Китая. Казалось, что степняки принесли огонь войны на земли чжурдженей, но уже в мае — июне того же года первый министр чжурчжэней Вэньян-Сана обязал Тогорила и Чингисхана наказать непокорные племена. Сам Вэньян-Сана в союзе с татарами, а именно ордой Мэгуджин-Сэульты, нанес упреждающий удар по 14 куреням хатагинов и сальджудов. Но чжурчжэни и татары не поделили захваченных трофеев, причем дело дошло до кровопролития, и Мэгуджин-Сэульта, опасаясь цзинской армии, начал отступление. Татарский полководец был опытным воякой и, отступая под ударами бывших союзников по реке Ульчжэ, укрепился в низовьях Хусту-шитурен и Нарату-шитурен. Тут в сражение вступили Чингисхан и Тогорил, они выбили татар из их укреплений, причем битва была упорнейшая. Наконец татары обратились в бегство, однако, пытаясь как-то закрепиться, они из своего обоза устроили нечто вроде «вагенбурга». «Грузный старик в золоченом шлеме бил плетью собственных воинов, поворачивая их назад. Но они текли мимо него. Опустив плеть, выхватил меч и кинулся навстречу воинам Тэмуджина. Серый конь, дико вытаращив глаза, вставал на дыбы. Меч старика с сокрушительной силой опускался на головы воинов, а их удары были бессильны поразить старика, закованного в стальные доспехи. Вокруг него стала образовываться пустота. Остановив коня между повозок, он никого не подпускал к себе. На татар это действовало лучше плети, они стали пробиваться к старику. Падали одни, но по их трупам лезли другие. Тэмуджин достал лук. Но выстрелить не успел. К старику подскакал Чаурхан-Субэдэй. Он не кинулся на него, как другие, прыгнул в повозку, с нее, по-кошачьи прогнувшись, на серую лошадь. Падая вместе со стариком на землю, ударил его ножом в шею.