Суд Линча. История грандиозной судебной баталии, уничтожившей Ку-клукс-клан - страница 14

Следующим из официальных лиц на место преступления прибыл прокурор округа Мобил Крис Галанос и вежливо протиснулся сквозь толпу собравшихся чернокожих. При классическом линчевании тело висело бы выше, на ветке, а под деревом группа белых праздновала бы смерть чернокожего. Здесь же толпа, состоящая преимущественно из черных, оплакивала смерть одного из своих собратьев. Большинство из них были воспитаны в традициях своей церкви и выражали скорбь отнюдь не так сдержанно, как это делали бы многие белые.

Галанос видел перед собой «доведенных до истерики людей, плачущих, воющих и бросающихся на землю». Этот тридцатидвухлетний окружной прокурор был избран на свой пост в 1979 году, когда за него проголосовало подавляющее большинство черных избирателей, и теперь он сразу же понял, что раскрыть это преступление – его первейший долг, причем если он потерпит в этом деле неудачу, то его, возможно, не переизберут.

Галанос служил младшим лейтенантом во Вьетнаме и навидался трупов, но в родном городе еще никогда не встречался с подобным. Глядя на тело жертвы, он увидел застывший на юном избитом лице момент смерти. Собственно говоря, тело Майкла Дональда не висело на дереве, как было бы при типичном линчевании, а было привязано к стволу. Обутые в высокие кроссовки ноги почти касались земли, и, хотя на шее была затянута классическая висельная петля, веревка была обвязана вокруг дерева перпендикулярно к голове. Было видно, что перерезано горло, а его левая рука была согнута в локте под прямым углом, словно он собирался сделать какой-то жест. Синие джинсы и джинсовая куртка были покрыты грязью и засохшей кровью.

Галанос отошел на несколько футов назад, пока коронер доктор Лерой Риддик осторожно укладывал тело на резиновое полотнище, расстеленное на траве. Коронер заметил, что трупное окоченение уже наступило и что потерпевший был не повешен на дереве, а привязан к нему. Риддик сразу же пришел к выводу, что этого молодого человека убили в другом месте и перевезли сюда уже потом. Полицейские поискали в карманах покойного бумажник, чтобы установить его личность, но ничего не нашли.

Когда тело было уложено на землю, шеф детективного отдела полиции Сэм Макларти осмотрел веревку.

– Видите, как завязана петля, в основании тринадцать витков, – сказал Макларти, глядя, как Галанос рассматривает веревку. – Такую петлю называют висельной, и это фирменный почерк Клана.

Находящиеся на месте преступления полицейские не хотели думать, что покойного линчевали члены Клана. Один из чернокожих парней, стоявших в это время на другой стороне улицы, знал все об отношении полиции Мобила к людям его расы. Пятью годами раньше Гленн Даймонд и его друг стояли неподалеку от Херндон-авеню, когда их остановил отряд полиции, заподозривший в них грабителей. Даймонд так перепугался, что бросился бежать. Когда восемь полицейских догнали его, они накинули ему на шею петлю, привязали веревку к суку дерева и вздернули, так что ноги почти касались земли, точно так же как у трупа на камфорном дереве. В эту минуту на место прибыл полицейский в штатском и приказал разрезать веревку. За эти действия нескольким из замешанных в этом деле полицейских грозило возбуждение уголовных дел.

Среди черных жителей города этот отряд полиции пользовался дурной славой. В день перед нападением на Даймонда один из них семь раз выстрелил в невооруженного чернокожего мужчину, поймав за попыткой украсть из грузовика любительскую рацию.

После случая с Гленном Даймондом в Мобил приехал Роберт Шелтон и встретился с начальником полиции, чтобы защитить полицейских, которым были предъявлены обвинения. Имперский Мудрец предложил привести в город тысячи членов Клана, чтобы «восстановить порядок». На следующий день газета «Мобил пресс реджистер» поместила на первой полосе фотографию Шелтона, стоящего рядом с начальником полиции города, причем газета писала об Имперском Мудреце как о движимом заботой об общем благе общественном деятеле, достойном всяческого уважения. Черные жители города расценили это как крайнее оскорбление и как прямое свидетельство расистского нутра всего полицейского управления города. В конечном итоге один из полицейских был уволен, и несколько начальников временно отстранены от дел, но остальные, участвовавшие в этом деле, не понесли каких-либо серьезных наказаний, и положение дел в полицейских силах Мобила осталось тем же, какими было.