Суд Линча (Очерк истории терроризма и нетерпимости в США) - страница 14

К одному "пирату" приехала группа скваттеров и стала уговаривать его отказаться от покупки. "Пират" упорствовал и грозил, что железная рука закона обрушится на их головы. Исчерпав безрезультатно свои словесные аргументы, комиссия опустила "пирата" в прорубь. "Пират" стоял на своем и, когда его вытащили из проруби, опять стал поносить комиссию. Тогда "пират" вторично был посажен в прорубь. Лишь после этого он дал подписку, что по доброй воле отказывается от своей покупки. Неизвестно, получил ли "пират" назад уплаченные им деньги, в этом отношении практика не была единообразной. Как общее правило, поселенец считал своим долгом вернуть "пирату" уплаченные за землю деньги, но в некоторых случаях скваттер считал, что эти деньги по праву принадлежат ему в возмещение за причиненные "пиратом" беспокойство и трату времени.

Политическая власть буржуазии на всем Северо-Западе от Аллеган до Тихого океана, если употребить известное выражение Ф. Энгельса, была "незначительной, почти незаметной". Вот почему конфликты, которые возникали между фермерами и представителями восточной буржуазии, занимавшимися земельными спекуляциями на Западе, решались силой местной власти, совпадавшей с властью всех поселенцев.

"Нет никакого сомнения в том, что поселенцы создали иной закон, — пишет Б. Гиббард. — Но если вспомнить, что они находились часто на расстоянии многих миль даже от административного центра территории, вне досягаемости регулярных судов и в значительной степени вне сферы действия органов государственной власти, то вряд ли их можно упрекать в том, что их поступки были несправедливы и не освящены законом. Закон скваттеров, как показали последующие события, был не хуже вашингтонского. Более того, закон скваттеров отвечал местным условиям, в то время как федеральный закон часто был в этом отношении неудачен". Государство очень часто оказывалось неспособным гарантировать интересы буржуазии, занимавшейся спекуляциями на Западе, то есть было не способно выполнять в районах, столь отдаленных от административных центров, роль комитета по заведованию делами буржуазии. Земельный спекулянт оказался "беззащитным" на периферии перед организованным скваттерством, воля которого часто была здесь настолько неоспоримей, настолько весомей и ощутимей воли разрозненных буржуа, что всякое сопротивление было бессмысленным.

Мелкобуржуазная диктатура скваттеров с помощью ассоциаций по заявкам и судов Линча осуществляла насилие большинства над меньшинством или, если употребить выражение уже упоминавшегося де Токвиля, "тиранию большинства".

В течение пятнадцати лет, начиная с 1862 года, на территории Иллинойса, Айовы и Миссури тайно действовала огромная разветвленная организация — ассоциация против конокрадства. Американский историк прошлого столетия Губерт Банкрофт автор многочисленных трудов по истории тихоокеанских штатов — заметил, что "ассоциация, если это не вызывалось очевидной потребностью, не ставила своей целью спорить с законом, но она и не выказывала особенно большого уважения к институтам, не выполнявшим целей, ради которых они были созданы". Распространившись на территории Канзаса и Небраски, эта организация превратилась в огромную силу с местными отделениями и ежегодными собраниями, а также со всеми необходимыми атрибутами для обнаружения и ликвидации преступлений, не только конокрадства, но и всех видов грабежа и убийства. Организация насчитывала восемь тысяч человек.

Следующий эпизод казни в Канзасе, описанный неким Фицем Ладлоу, дает наглядную картину фермерского самосуда. Фиц Ладлоу наблюдал быт западной вольницы собственными глазами. Сцена, виденная им в штате Канзас, вызывает в нем противоречивые чувства и потребность в осмыслении народного самоуправства в духе демократической обыденной философии:

"Атчисон — небольшой, но очень оживленный городок. Едва наша нога ступила на паромную пристань, где начиналась уже территория Канзаса, как мы были приглашены на казнь. Линч — главный судья — должен был в то утро судить двух обитателей лесной глуши. Его суд — самый беспристрастный, и, чтобы не было обиженных, он никого не оправдывает.