Суд времени. Выпуски № 01-11 - страница 11
Кравчук: Меня?
Кургинян: Вас!
Кравчук: Вы знаете, как… бывают хорошие врачи и плохие врачи, хорошие инженеры и плохие инженеры, бывает хорошая номенклатура и плохая номенклатура. Я себя отношу к украинской элите и защищаю украинский народ.
Кургинян: Это всегда хорошая элита, которая себя называет хорошей.
Кравчук: Я защищаю украинский народ.
Кургинян: Называлось это обычно «гречневая каша, которая сама себя хвалит».
Кравчук: От того, что Вы наворачи…
Кургинян: А я бы хотел еще Вас спросить тогда: господин Марчук — представитель хорошей элиты?
Кравчук: Вы спросите Марчука.
Кургинян: А как же это так? Значит, единственный человек, о единственном человеке, о котором Вас можно спрашивать, хороший он или нет, — это Вы?
Кравчук: Вы знаете, я хочу сказать абсолютно ясно и четко для всех — я никому не даю характеристики.
Кургинян: Как? Кроме себя.
Кравчук: Одну минуточку, я никому не даю заочно характеристики. Вот Вам сейчас я могу дать характеристику, но воздержусь из чувства такта.
Кургинян: Понятно. Я сделаю то же самое. Я сделаю то же самое, но Вы дали характеристику элите, поделив ее на хорошую и плохую.
Кравчук: Совершенно верно.
Кургинян: Я, естественно, задаю вопрос и называю имя, от которого Вы начинаете дрожать.
Кравчук: Почему дрожать?
Кургинян: Ну, я же вижу. Ну, тогда ответьте.
Сванидзе: Сергей Ервандович, свидетель отказался давать характеристики третьим лицам.
Кургинян: Хорошо, он отказался.
Сванидзе: Он имеет на это полное право.
Кургинян: Тогда я спрашиваю господина Шушкевича.
Сванидзе: Продолжайте опрос.
Шушкевич: Что касается того, номенклатура ли разрушила…
Кургинян: Да.
Шушкевич: …она не могла воспрепятствовать разрушению. Она была не единой, она была в общем-то далеко не объединенной, потому что вот внутренняя эта боязнь, страх…
Кургинян: Спасибо, я все понял. Теперь я обращаю ваше внимание…
Шушкевич: …номенклатуры позволил разрушить…
Кургинян: …на то, что номенклатура существовала как партийно-идеологическая, так и номенклатура КГБ, да? Обе эти номенклатуры, как известно, достаточно долгое время грызлись друг с другом, и я прошу вывести еще одно доказательство. Прошу еще одно доказательство.
Сванидзе: Ваше время истекло, я прошу прощения, но у Вас осталось 3 секунды.
Кургинян: Хорошо, я его выведу в следующий раз.
Сванидзе: У Вас еще будет возможность.
Прошу Вас, Леонид Михайлович. Ваше заключительное сегодняшнее слово — дело в том, что мы продолжаем слушания и на следующий день, — поэтому сегодня, в первый день слушаний по этой теме, Ваше заключительное слово.
Млечин: Благодарю Вас. В сегодняшнем заседании свидетели неопровержимо показали, что экономически Советский Союз пришел к полному краху, и не было на протяжении всей его истории последних десятилетий ни одной увенчавшейся успехом попытки модернизировать экономику страны, как это произошло в Китае, что, возможно, и помогло Китаю сохраняться по сей день. Кроме того, свидетели показали, что, на самом деле, республики, составлявшие Советский Союз, хотели уйти, и в зале присутствуют два свидетеля, представляющие две крупные славянские республики, которые пожелали уйти чуть ли не первыми. И, наконец, свидетели показали, что руководство страны на протяжении многих десятилетий, а вовсе не последних лет, — а на протяжении многих десятилетий неспособны были руководить страной. Система, создавшаяся в нашем государстве, была нежизнеспособна, она не отвечала интересам народа: советского народа, народов, населявших нашу страну. И это увенчалось самым прискорбным — для нас, для людей моего поколения, старше меня — самым прискорбным образом.
Сванидзе: Спасибо, Леонид Михайлович.
Млечин: Благодарю Вас.
Сванидзе: Пожалуйста, сторона обвинения, ваше заключительное слово сейчас.
Кургинян: Мое заключительное слово состоит в следующем. Есть три возможности объяснить распад СССР. Первая возможность: ну, идиотизм коммунизма и все прочее… Спрашивается: елки-палки, а почему в Китае все в порядке — самые высокие темпы роста и всего прочего? Значит, не нежизнеспособность коммунизма все определяет? В конце концов, и у Кастро, которому обещали, так сказать, немедленный крах без нас, и в других странах что-то там живет и шевелится, лучше-хуже — даже не будем обсуждать. Значит, не нежизнеспособность коммунизма, да? Второй ответ, который очень популярен, — происки иностранных разведок: ЦРУ и так далее. Простите, у меня возникает вопрос: а почему КГБ не разрушил США? Тогда возникает последний, третий ответ…