Суд времени. Выпуски № 01-11 - страница 13
Сванидзе: Да, пожалуйста, прошу Вас.
Млечин: Благодарю Вас. Леонид Макарович, скажите, с Вашей точки зрения, вот выход Украины из состава Советского Союза был юридически аккуратным, точным, честным, или это была насиль…
Сванидзе: Я прошу представить свидетеля: Леонид Макарович Кравчук…
Млечин: Леонид Макарович Кравчук в ту пору возглавлял Верховный Совет Украины. Итак, это было юридически обосновано или это было преступление через закон?
Кравчук: В той же Конституции Советского Союза, которой статья была перенесена в конституцию Советской Украины, было записано, что каждая республика имеет… каждый народ и республика имеет право на самоопределение вплоть до отделения. Эту статью записали, но никто не предполагал, что это может случиться. И когда случилось, мы как раз и опирались на положение Конституции. Поэтому нельзя говорить, что это кто-то что-то придумал или какие-то придумал формулировки, которые выходили за пределы Конституции. Это первое. Второе: все парламенты союзных республик позже ратифицировали это соглашение — представители советского народа. И когда собрались окончательно в Казахстане, Горбачев сложил полномочия, написал заявление, и все союзные республики поддержали Беловежское соглашение. Оно вошло составной частью как документ в Организацию Объединенных Наций. Поэтому говорить о том, что это кто-то что-то придумал или где-то кто-то что-то сказал просто так, «из базара», извините, это только могут говорить примитивные историки или люди, которые не читают конституций. Ну, во-первых, я хочу еще один фрагмент… «Суд времени» — я хочу спросить, мы судим прошлое время с позиции настоящего? Мы судим время настоящее или не имеем права судить? Можем ли мы судить о времени прошлом, настоящем, не заглядывая в будущее? Я недавно встречался в Украине с ровесниками независимости — 800 человек.
Млечин: То есть теми, кто родился в год, когда Украина стала независимым государством.
Кравчук: В 1991 году…
Сванидзе: Истекает Ваше время, Леонид Макарович. Если можно…
Кравчук: Я одну фразу…
Млечин: Закончить фразу…
Кравчук: Эти люди думают совершенно по-иному, и думают не о том, как воскресить мертвого, а о том, как жить в будущем.
Млечин: Благодарю Вас.
Сванидзе: Спасибо. У стороны обвинения есть ли вопросы к свидетелям со стороны защиты? Прошу вас.
Кургинян: Никто из нас не собирается воскрешать мертвых, это странная идея. Я не Грабовой (странная фамилия такая)…
Кравчук: А я не называл Вас, Вы сами себя назвали…
Кургинян: Я никоим образом себя не назвал. Вы сказали, какая идея является бредовой. Мы смотрим в будущее, и мне кажется, что если человек не хочет воскресить мертвого — это нелепая идея — то не значит, что он не будет судить того, кто этого мертвого убил. Что касается того, с позиций какого времени… «время времени рознь» — Вы знаете эти цитаты — «…ваше время и власть тьмы», а есть еще другая фраза: «Которые там временные? Слазь! Кончилось ваше время». И это разное время. Вы не считаете все-таки, что это преступный сговор номенклатур, совершенный за спиной народа?
Кравчук: То есть, с Вашей точки зрения…
Кургинян: Да…
Кравчук: …означает, что все парламенты бывшего Советского Союза, ратифицирующие Беловежское соглашение, были преступниками номенклатуры?
Кургинян: Это тоже не исключено.
Кравчук: Не исключено… То есть…
Кургинян: Это не так много людей.
Кравчук: Ну, 19 миллионов коммунистов Советского Союза, 3,5 миллиона коммунистов Украины не могли выдвинуть из своей среды умного руководителя, не могли выдвинуть и защитить бывший Советский Союз — такой хороший, с Вашей точки зрения? Как это понимать? Ну объясните людям, Вы же жили в это время, я жил тоже.
Кургинян: Я очень хорошо Вам могу объяснить…
Сванидзе: Я прошу прощения, Леонид Макарович…
Кургинян: Я не обязан это делать…
Сванидзе: …прокурор задает вопросы. Если можно…
Кургинян: …но я с гигантской радостью это сделаю.
Сванидзе: …если можно…
Кургинян: С гигантской радостью это сделаю.
Сванидзе: …если можно, ответьте на вопрос прокурора.
Кравчук: Пожалуйста.
Сванидзе: Сергей Ервандович, задавайте вопрос.