Судьба-гадалка - страница 8

стр.

— Не волнуйтесь, парни. Теперь все скоро уладится.

— Похоже, ты вдруг стала очень веселой, Марта, — не скрывая недовольства, проворчала Оливия. — Моя ситуация тебя развлекает?

Марта слегка смутилась.

— Нет. Ничего веселого здесь нет.

— Рада это слышать.

— Но мне надо еще кое-что сделать, — добавила Марта. — Только что приехал Родерик.

— Ты ему позвонила?

— Надо же было подстегнуть интерес окружающих, — объяснила свой поступок Марта.

Звон колокольчика над дверью возвестил о прибытии Родерика. Он сразу заметил Оливию и направился к ней, но на полдороге остановился. Его взгляд, устремленный на Оливию, словно вопрошал: «И что же теперь?».

Сердце Оливии разрывалось от боли за Родерика. После смерти жены Родерик один воспитывал маленького ребенка, ему и так хватало неприятностей, и устроенное Кларком представление было вовсе ни к чему.

— Вы, Марта, иногда слишком много на себя берете, — сказала Оливия, осуждающе покачивая головой.

— Да будет вам, Оливия! Из-за чего весь сыр-бор? Невесту умыкнул со свадьбы брат жениха? Такое в нашем городишке может произойти раз в сто лет, а то и реже. Случись подобное в чайной вашей тетушки, она бы тоже позвала всех своих лучших клиентов. — Марта заспешила в кухню, оставив Оливию разбираться с Родериком.

— Оливия, что происходит? — подойдя, тихо спросил Родерик. Его голос слегка звенел от напряжения, но лицо оставалось непроницаемым.

Она бросила взгляд на Кларка, с хмурым видом наблюдающего за ними, и тоже нахмурилась. Появись он в церкви на десять минут позже, она бы уже стала женой Родерика и не оказалась бы в таком идиотском положении! А уж если говорить о счастье, что ж, она знавала более счастливые дни. Когда лежала в объятиях Кларка.

Поспешно отбросив эту мысль, Оливия вновь повернулась к Родерику. Памятуя об авторе анонимного письма, она не хотела надолго оставлять Кларка без присмотра, поэтому схватила Родерика за рукав и утащила его подальше от столиков, где могла поговорить с ним, не опасаясь быть услышанной, но в то же время имела возможность наблюдать за Кларком. Он тоже наблюдал за ней — Оливия чувствовала на себе его взгляд. Тепло начало растекаться по ее телу.

— Родерик, нам нужно отослать Кларка. Кто-то прислал ему анонимное письмо, что мы не любим друг друга.

— Поэтому он приехал и похитил тебя со свадьбы. — В глазах Родерика были такие тоска и боль, которые Оливия видела в них лишь однажды — год назад, когда умерла жена Родерика. — Кому понадобилось присылать подобное письмо?

— Не знаю, — мрачно ответила Оливия. — Меня волнует, что если этот человек каким-то образом прознал правду о нашей помолвке, то он может сообщить об этом Кларку. Мы не можем этого допустить.

Родерик согласился с ней.

— Я буду рядом с Кларком весь оставшийся день, но завтра, поскольку сегодня я не женился, мне придется вернуться на работу.

— А потом, — заявила Оливия, — придет моя очередь. Нам только нужно найти способ удалить его отсюда. Если он уедет, то аноним, вероятно, подумает, что Кларку наплевать, поженимся мы все же или нет, и оставит его в покое.

Родерик окинул ее долгим взглядом.

— Кажется, у меня появилась одна идея, но дай мне подумать. Ты уверена, что хочешь, чтобы он уехал?

— Клянусь, — сказала Оливия. — Там, где дело касается Кларка, я холодна как лед.

Я вынуждена быть такой, подумала она. Всему городу известно, что мы с Кларком любили друг друга, и мне стоило больших усилий убедить всех, что я полюбила Родерика. Городок наш маленький, мы все, в нем живущие, одна большая семья, и мне совсем не безразлично, что обо мне думают. И я не собираюсь ставить на карту свое будущее, демонстрируя, что у меня еще остались какие-то чувства к Кларку. А они остались.

Всего лишь физическое влечение, попыталась Оливия убедить себя, но даже об этом ей было нелегко думать.

— А как быть со свадьбой? — спросила она.

— Придется отложить. Я сказал всем, что о дальнейших планах мы сообщим дополнительно. Кажется, наши гости отправились в чайную Фредерики почесать языки и утешиться бесплатным угощением.

— Будем надеяться, что именно туда они и отправились, — хмуро сказала Оливия.