Судьба-индейка - страница 13

Горлышкин. Я не собираюсь всю жизнь составлять рацион для индюков.

Лиза. Я понимаю, вы будете искать, идти дальше. Жизнь будет ставить перед вами барьеры, препятствия. Вы будете их преодолевать. Так вот, лучшего человека... не вас лично... но подобного вам... я бы не желала.

Горлышкин(огорошен). А почему, собственно, и не меня лично?

Лиза. Я понимаю, вы шутите...

Горлышкин(с запалом). А если не шучу?

Лиза. Шутите, шутите... Но есть еще один вопрос. Мои частные наблюдения... Дело в том, что в личной жизни... хотя у меня в широком смысле ее еще не было... у меня принципы другие — я за равенство между людьми, любящими друг друга.

Горлышкин. А што вы имеете в виду?

Лиза. Я бы вот не могла говорить грубо с человеком, которого люблю. Чувствовать себя начальником над ним: «Пойди, принеси, подай...» Я б не смогла так. Если любишь, тут уж вся нежность, вся душа. Все готова отдать. Предупредить мысль любую, желание... Если любишь, конечно.

Горлышкин. Какой же болван не примет этого?

Лиза. Зачем такие резкие слова? Но люди есть всякие. Некоторым даже нравится, когда ими помыкают... Приказывают, командуют. Возвышают себя над ними. Они не становятся хуже от этого, но мельче как-то... Когда у вас свадьба с Ангелиной Ивановной?

Горлышкин. Што вам эта свадьба? Не будет свадьбы!

Лиза. Почему не будет? Вы же так желали!

Горлышкин. Ничего я не желал!

Лиза. Не отказывайтесь, Егор Архипович. Вам нужна такая супруга... Она так здорово управляется с индюками. А вы так здорово кормите индеек...

Горлышкин. Надсмехаетесь?

Лиза. Да что вы?! Я даже готова приехать на свадьбу... если позовете, конечно!

Горлышкин. Конечно, позову!

Лиза. Вот спасибо!

Горлышкин. За что?

Лиза. За приглашение на свадьбу.

Горлышкин. Да вы што?

Лиза. Егор Архипович, я ж от чистого сердца.

Горлышкин. Не надо меня травить. Я к вам с полной симпатией. Я бы еще что вам сказал, да неудобно...

Лиза. Почему же неудобно?

Горлышкин. Скажете, я человек легкомысленного поведения.

Лиза(с обидой). Значит, все, что касается индюшек, вы можете говорить? А все, что касается меня, других людей, — не можете? Значит, вы меня считаете неспособной до восприятия ваших чувств?

Горлышкин. А откуда вы знаете про чувства?

Лиза. Я ничего не знаю. Я только желаю вам добра. Счастливой жизни с таким достойным и передовым, человеком, каким является Ангелина Ивановна.

Горлышкин. Не будет счастливой жизни!

Лиза. Почему же? Все люди стремятся к личному счастью.

Горлышкин. А я не стремлюсь! Не стремлюсь!

Лиза. Да вы успокойтесь. Успокойтесь, Егор Архипович! Вы очень хороший. У вас такие добрые глаза, Мне нравится смотреть в ваши глаза.

Горлышкин. Так смотрите же в них!

Лиза. Хотите, я вам песенку спою, а вы успокоитесь. Хотите, я вам пульс посчитаю...

Горлышкин(подставляя с готовностью руку). А разве вы умеете?

Лиза. Меня Ангелина Ивановна у индюков научила пульс считать. Минутку, тихо! (Слушает пульс у Горлышкина.) Ничего, почти нормальный. Восемьдесят четыре.

Горлышкин. Так это ж много?

Лиза. Вы поволновались. Вот он чуть и подскочил. Это хорошо, что вы умеете волноваться. (Поет под гитару.)

Последнюю строфу Горлышкин поет вместе с Лизой. Они смотрят друг на друга, не замечая, что происходит кругом. Не замечают они и Селезня, который, войдя, неслышно продвигается в глубь двора, стараясь, чтоб его не заметили. Но вдруг Селезень спотыкается о пустое ведро, которое с грохотом летит к ногам Лизы. Лиза испуганно вскакивает со скамьи.

Селезень. Извиняюсь, потревожил.

Лиза. Нет, нет, нисколько...

Селезень. Вижу... у вас, можно сказать, полный альянс.

Горлышкин(сухо). Ангелина Ивановна еще не приехала.