Судьба-шутница - страница 10

И тут я поняла очевидное. А как поняла — так и засмеялась. Я просто хохотала в голос, а оборотень смотрел на меня ничего не понимающим взглядом.

— Я — ведьма, — отсмеявшись произнесла я.

— Что? — нахмурился Владислав.

— Я — ведьма, — любезно повторила я. — Именно поэтому никто не претендовал на меня и не хотели связываться, когда дело касалось сестры.

— Что ты имеешь ввиду? Я не чую в тебе магии.

Интересно. Я и не предполагала, что оборотни могут определять магический потенциал.

— Я знахарка, травница, живу обособленно и самостоятельно. Уже этого хватит, чтобы женщину приняли за «ведьму». Добавить сюда, что обучена грамоте и умею драться и я просто ходячая нечисть, — с улыбкой пояснила я. Люди предпочитают не обучать обделенных магией женщин наукам, тем более, если женщина не благородных кровей. А тем, в ком эта магия все же есть, позволяют учиться в университете магии, но только на бытовых курсах. Увы, у нас жестокий патриархат. А мой отец имел наглость и смелость обучить нас сестрой грамоте, правописанию и основам военного дела. И еще обучил меня нескольким приемам самообороны и владению мечем. То, что на войне он был врачом, не сказалось на нем как на воине. — Тут никакая внешность уже не имеет значения. Люди очень суеверны, и статус «ведьмы» это уже клеймо на всю жизнь, — оборотень хмурился, обдумывая мои слова. Он неторопливо подошел к столу, налил в кружку воды и протянул мне. Я только сейчас поняла, что хочу пить и уже несколько раз неосознанно облизывала губы. С благодарностью приняла кружку в руки и жадно осушила ее. Оборотень тем временем сел на свое место.

— Я верю, что вы с сестрой не шпионки, — спокойно и тихо произнес он, рассматривая меня.

— Вы нас отпустите? — с надеждой уставилась я на него и даже немного подалась вперед, чуть не опрокинув стакан с остатками воды.

— Нет, — разрушил он мои мечты. — Я не могу этого сделать. То, что я скажу сейчас никто из людей знать не должен, — он помолчал немного, что-то прикидывая в уме. — Ты уже и так поняла, что наш лагерь разместился с неожиданной стороны, — я даже не посчитала нужным кивнуть, это и так очевидно. Но оборотень никакой реакции от меня и не ждал, потому продолжил: — Мы знаем, что у вашего королевства нет шансов. Практически все ваше войско потерпело крах на границах с нашими землями. Очень опрометчиво, со стороны Луи, было отправлять такое количество войск к нашим землям. Возможно, он ожидал, что сможет одолеть или запугать нас численностью… — Попади они за границу, я бы очень удивилась. — Фактически, ваша страна сейчас беззащитна, и, надеюсь, ваш король это понимает. — Лично я бы так не надеялась. Если бы он хоть что-то понимал, не отправил бы на верную гибель несколько тысяч солдат. — Мы хотим договориться миром. Но, если это не получится, тогда… — он не договорил, но это и не требовалось. Если король заартачится, помимо основного войска со стороны земель оборотней, нападут и с противоположной, отсекая все пути отступления, ведь империя оборотней с одной стороны омывалось океаном, а с другой отсекалось горным хребтом, который не каждый сможет перейти. Столько невинных смертей по глупости одного человека… Меня даже затошнило от этой мысли. — Что-то не так?

— Все не так, — кивнула я. — Вы ведь понимаете, что наш король слишком юн и глуп. Неужели вы уничтожите миллионы жизней из-за самонадеянности одного человека?

— Мы понимаем, и не хотим этого. Но Луи Десятый посмел нанести нам оскорбление и отправиться на нас с войной. Потери с нашей стороны были. Хоть и не большие, но были. Это политика, в ней такого не прощают. В конечном итоге, нам достаточно своих земель, ресурсов… Ваша страна нам просто ни к чему. Именно поэтому мы отправили послов в Катиму, дать вашему королю последний шанс. Либо он отказывается от короны в пользу того, кого мы скажем, либо война.

— Отказаться от трона? — прошептала я и закусила губу. Он не откажется. Король никогда не откажется от трона и ему будет плевать на жизни подданных. Не могу сказать, что в этой стране есть, кто мне дорог, но знать, что ни в чем не виновные жизни падут из-за одного ничтожества- было слишком даже для меня. Сколько детей, женщин, стариков умрет? Сколько народу погибнет, семей порушатся, прежде чем король уступит? — Он не откажется.