Судьба-шутница - страница 18

В таком случае возникал вопрос: почему он так свободно говорит об этом нам? И тут же я осознала ответ. Да потому что он не сомневается, что клятву мы принесем. Собственно, и я в этом не сомневалась, выбор-то у нас небольшой.

— На то есть несколько причин. Не все мне известны.

— Например? — не сдавалась я.

— Например, что у оборотней слишком чувствительный нос. Некоторые травы в чистом виде могут отбить нюх, что для оборотня считается большой потерей. К тому же опять различия между взрослыми и молодняком. Дети слабее, практически как люди, у них иное восприятие компонентов зелий и болезни они переносят тяжелее. Обычно их могут спасти как раз только зелья и настойки. Так как взрослые оборотни не торопятся лишаться нюха во благо, то целители у нас такая же редкость, как возможность, что тебе на голову упадет звезда.

— Но почему вы не пригласите к себе целителей других рас? — подняла брови Алиша. Оборотень поджал губы, не торопясь отвечать, потому ответила я:

— Потому что не все желают давать магическую клятву о неразглашении и верности, без которой на земли оборотней очень трудно попасть.

— Осуждаешь? — приподнял он бровь, взглянув на меня.

— Нет, кто я такая, чтобы осуждать? — скривилась я. — Это же ваши дети болеют, пока вы идете на принцип.

Судя по лицу оборотня у него было, что мне сказать, однако он сдержался. Это хорошо, так как мне тоже нашлось бы, что ответить, а доводить до ссоры не хотелось.

— Не вижу смысла в споре, — спокойно сказал он. — Так как, по всей видимости, себе я целителя нашел, — усмехнулся он. Теперь уже сдерживаться пришлось только мне.

— Если принесем клятву, мы хотим быть уверены, что ты сдержишь слово, и отпустишь через несколько лет. Кстати сколько конкретно? — полюбопытствовала Алиша, положив локти на стол.

— Пять. Я разве давал вам повод усомниться в моей честности? — холодно произнес он, от чего по коже пробежались мурашки, но я тоже заупрямилась.

— Мы тоже не давали повода, однако клятву ты с нас требуешь.

— Я вас не знаю.

— Мы тебя тоже, — усмехнулась я, парируя. Он подумал какое-то время и кивнул.

— Хорошо. Я пообещаю, что вы будете под моей защитой на протяжении пяти лет, после, я разрешу вам уйти, если вы захотите.

— Есть сомнения, что захотим? — скептически улыбнулась Алиша.

— Все может быть, — пожал он плечами. — Быть может, вы найдете там семью.

— Мы вообще-то здраво смотрим на вещи, — с гордо поднятой головой начала я. — Нам прекрасно известно, что оборотни не одобряют межрасовые браки. Всю жизнь быть в качестве любовницы и, если позволят, родить бастарда, неприятная перспектива, — моим голосом можно было мясо морозить. — Я говорю это лишь для того, чтобы избежать недопонимания в дальнейшем.

— Я услышал тебя и уважаю вашу позицию. Было бы низко с моей стороны, опровергать нарисованную тобой картину. Никакой уважающий себя оборотень не женится на человечке, — говорил он это с каким-то садистским спокойствием, будто рассказывая очевидные вещи, как небо голубое, а трава зеленая. От этого почему-то вмиг стало горько и обидно, что вызвало очередной приступ злости. Я сжала кулаки под столом и глубоко задышала, стараясь успокоиться.

— В таком случае договорились, — влезла сестра немного грустно. Я ее понимала. Девчонке действительно понравился Абель, она даже говорила, что они подружились, насколько это было возможно. Хоть Алиша и говорила, что не строит воздушных замков, ее реакция на слова Влада, прямое доказательство противоположному.

— Отлично, я подготовлю все для клятвы, которую мы произнесем сегодня ночью, а с утра нужно будет перенести лагерь в окрестности Катимы.

— Но ведь до Катимы семь дней пешком, — удивилась я.

— А кто сказал что мы пойдем пешком? — хитро улыбнулся он и покинул шатер, даже не поправившись.

Как и обещал, Влад пришел около полуночи с двумя свидетелями. Ими он выбрал наших, с сестрой, стражников. Выбор хоть и странный, но не удивительный. В любом случае, судить не мне. Главное, что Главнокомандующий решил не приносить клятвы на глазах у всех своих солдат, как это было принято — и на том спасибо. Хотя это, вероятно, объяснялось тем, что он не хотел, чтобы об его ответных клятвах знали подчиненные.