Судьба-шутница - страница 5

Легли мы с сестрой очень поздно. Нам нужно было многое обсудить, но увы, ни к чему конкретному мы так и не пришли. Сошлись на том, что даст нам следующий день — от того и будем отталкиваться. На том и легли спать.

Кровать и правда была небольшая, но вполне удобная, с кучей мягких шкур животных вместо одеяла. Правда в отличии от сестры, уснуть мне так и не удалось. В голову то и дело лезли разные навязчивые мысли, разной степени мерзости.

Начнем с того, что я продолжала ожидать подвоха, потому лежала под мехом рядом с Алишей, крепко сжимая кинжал. То, что мне позволили оставить при себе оружие, да и все наши вещи, смущало вдвойне. Да у нас даже сумки не проверили! У нас там мог быть яд (что, кстати говоря, недалеко от истины)! Это никак не укладывалось в мое представление о плене. А мы были именно пленницами, это я точно знала. Так как отчетливо понимала, что бежать нам не позволят. Хотя отбирать оружие было бессмысленно, если учесть, что при осмотре шатра мы наткнулись на стол с большим блюдом еды, где лежало несколько ножей для мяса и фруктов.

Идем дальше. Допустим, оружие отбирать бессмысленно, но вдруг мы оказались бы магинями? В таком случае оставлять нас, пусть даже с охраной из двух оборотней просто верх глупости. Зная несколько знакомых дамочек с магической силой, они бы уже давно, если и не разнесли тут все к чертям, то уж точно телепортировались.

Тут я вспомнила, что будь у нас магия, в ту ситуацию на поляне мы бы не попали, и немного успокоилась, так как быстро нашла объяснение.

Потом, наше размещение, как почетных гостей, в шатре начальства вообще ни в какие ворота не вписывалось! Лучшее на что я надеялась, попав в этот лагерь, это клетка и возможный паек раз в день из воды и черствого хлеба. Про худшее я промолчу.

То, что нас разместили вместе с сестрой, вызывало крайнее подозрение. Причем оставили одних, предварительно не вывернув душу наизнанку из каждой и не выяснив, все, что им требуется, вплоть до цвета трусов нашего короля. Конкретно это мне было неведомо, но, подозреваю, я бы клялась, что они ядовито-салатового цвета в цветочек, если бы у меня просто спросили. Доводить до «не просто» мне не хотелось, даже мысленно. Может, это какой-то новый способ выведения информации? Доводить пленников неведением о безумия, пока те не проколются? А что? Это мысль!

И вообще этот Главнокомандующий мне не нравится. Абсолютно невозможный мужчина. Он меня пугает до мурашек, причем, даже не прилагая никаких усилий для этого. Даже наоборот, сама доброжелательность в чистом виде. Возможно, именно его несоответствие моим стандартам военачальника меня и беспокоит.

А еще, боясь самой себе признаться, я вдруг поняла, что довольно часто думаю о нем. Слишком часто. Но и это списала на то, что от этого персонажа многое зависит для нас. От того и такие частые мысли.

В конце концов, почему я должна судить о их манере вести войну, как держать военнопленных и вообще солдат, по человеческим критериям?

За свою жизнь я не раз встречала оборотней (так и научилась языку), и могу с уверенностью сказать, что ни один меня, человечку, не обидел и не обманул. Был даже случай, когда один из оборотней заступился за меня, совсем юную девчонку, когда местная, человеческая, знать поливала мою семью грязью.

Но сегодняшний случай на поляне, с теми тремя оборотнями, показал, что не так все однозначно и в их племени могут встретиться ублюдки.

От мыслей голова пухла. Вопросы накапливались, а ответов не находилось. Я сама не поняла, как уснула с первыми лучами солнца, а Эдлера все не было. Видимо, действительно, много дел.

Сквозь сон я уловила какое-то движения и негромкую ругань, но было настолько неохота открывать глаза, что я провалилась в темноту, напоследок почувствовав прикосновение к щеке.

Я проснулась и с удивлением отметила, что выспалась. Резко откинув меха, обнаружила, что уже давно встало солнце, но, что еще важнее, сестры рядом не было! Стараясь не вдаваться в панику, я поднялась и вышла из-за ширмы. Алишу так и не обнаружила, зато увидела Главнокомандующего. Он сидел за столом с едой и неторопливо накладывал мясо себе в тарелку. Оборотень поднял взгляд на меня и произнес: