Судьба солдата - страница 31

– Что я могу решить, милый, если я тебя люблю с самого детства. Ты даже не представляешь, сколько это лет.

– А что я плохого сделал твоей матери, что она так относится ко мне?

– Она считает, что от нормального мужчины жена не уходит. Раз ты разведенный, значит, для этого были какие-то причины.

– Она права. Причин было много, я тебе о них уже рассказывал. Теперь ты стала взрослой и, наверное, сама должна решать, как и с кем, тебе жить дальше.

Крылов прогулялся с Ольгой вокруг дома и снова вернулся к подъезду. Александр быстро поднялся к себе в квартиру и, обняв на прощание мать, забрал сумку с вещами и вышел во двор. Во дворе его уже ждали ребята. Попрощавшись с ними, он с Ольгой поехал на железнодорожный вокзал. Заметив в привокзальном скверике пустующую лавочку, он предложил ей присесть и немного поговорить. Ему было интересно наблюдать и слушать Ольгу. Иногда ее мысли вызывали у него улыбку, а иногда, наоборот, заставляли по-другому взглянуть на знакомые ему вещи.

Крылов посмотрел на часы. До прибытия поезда оставалось минут двадцать. Ольга сидела и молча, о чем-то думала. Он невольно вспомнил этот вокзал, его отъезд в Витебск, Катины слезы и ее жаркие слова о любви. Ольга словно почувствовала все это и прижалась к нему.

– Саша! Ты будешь писать мне? Я тебе буду, каждый день.

– И я, буду, – коротко ответил он ей, – если будет для писем время.

– Ты даже не представляешь, какой счастливой была я все эти десять дней. Все мои подруги чуть не лопнули от зависти, когда узнали, что я встречаюсь с тобой.

– Да брось ты, Оля! Я же не Ален Делон. А обычный человек…

– Это тебе так кажется. А на самом деле, ты очень красивый мужчина, и этот берет десантника, делает тебя еще неотразимей.

– Не болтай глупости, Оля, – рассмеялся Крылов. – Ну что, пойдем. Сейчас подадут поезд.

Они встали со скамейки и, не торопясь, направились на вокзал. Поезд почему-то подали на второй путь. Они перешли через мост и оказались на перроне. Около переходного моста сидела группа молодых ребят, похожих на студентов, и под гитару пела песни. Они невольно остановились около них и стали слушать:

«Ты получишь письмо, как обычно, без марки — солдатское,

Торопливо прочтешь, а быть может, не станешь читать,

Обращаюсь к тебе не за помощью и не за ласкою,

Не пришлю никогда я в твой дом почтальона опять.»

– Какая грустная песня, – тихо произнесла Ольга.

– Это жизнь. Солдата всегда ждать трудно, уходит ли он на войну или на мирную службу.

– А я тебя все равно буду ждать, что бы с тобой не случилось. И ты, Саша, это должен знать и всегда помнить об этом.

– Мне хочется верить в это, Оля.

Она обняла его и поцеловала. Они еще долго стояли на перроне, застыв в поцелуе. Мимо них торопливо проходили люди, но они никого не видели. Наконец ему удалось оторвать себя от ее губ. Он ее еще раз ее поцеловал и побежал к своему вагону, так как поезд уже тронулся. Заскочив на подножку вагона, он посмотрел назад. Ольга стояла на перроне и махала ему рукой.

Афган, Афган, ты продолжаешь сниться

Ребятам тем, что вышли из огня.

Хранит альбом друзей погибших лица,

И обелиски — ваши имена.

В конце апреля Крылов прибыл в Афганистан. Кандагар, словно город призрак, кривился в мареве от жары. На аэродроме его ждал представитель полка.

– Садись, старший лейтенант, – предложил он, указывая ему рукой на БТР, – другого транспорта здесь нет.

Он закинул свою сумку и, забравшись на броню, сел на какой-то ватный матрас, оставленный кем-то из солдат. Он стукнул по броне, и БТР, выбросив из себя столб черного дыма, двинулся вперед. Слева и справа от дороги зеленели поля. Бронированная машина медленно втягивалась в город.

– Ну, как? – обратился к нему сопровождающий, – впечатляет? Ничего, товарищ старший лейтенант, скоро привыкните.

Дорогу то и дело перебегали дети, одетые в какие-то непонятные одежды – рубашки до самой земли, из которых мелькали их грязные пятки. Где-то рядом громко кричал с минарета мулла, призывая правоверных к молитве.

– Далеко до части? – поинтересовался он у сопровождающего его прапорщика.

– Город проедем, а там и рукой подать, – ответил он.