Судьба Тирлинга - страница 43
», – подумала Келси горько.
– Это все, Эмили. Гислен, оставь нас.
Тут бы Пэн точно возразил – ах, и Пэна вспоминать также не стоило; его потрясенное лицо в тот момент на Новолондонском мосту будет преследовать Келси до конца ее дней – а личный страж Красной Королевы только поклонился и покинул комнату. Это он надел на нее оковы тогда, в палатке, внезапно вспомнила Келси. Она думала, что он перережет ей горло, но он просто заковал ее в железо и увел прочь. Почему же кажется, что все это было давным-давно?
– Сядь, – велела Красная Королева по-мортийски, указывая на красный диван. Может, она и была больна, но в ее глазах по-прежнему светилась невозмутимость, словно маяк в бушующем море. Келси восхищалась этим умением сохранять внешнее спокойствие и мечтала узнать, как этому можно научиться. Она пыталась удержать на лице невозмутимое выражение, но это было не просто. Ее сапфиры были где-то здесь, и, хотя Келси отдала их добровольно, Королева Пик желала получить их назад.
Она уселась – не самое простое дело со скованными запястьями – и поняла, что этот диван – самый мягкий из всего, на чем она сидела. Казалось, она утопает в мягчайшем бархате. Красная Королева устроилась в кресле неподалеку и несколько мгновений пристально разглядывала Келси, заставив ту изрядно понервничать.
– Раньше ты была невзрачной, – заметила Красная Королева. – Я тебя видела в своих снах. А сейчас тебя больше невзрачной не назовешь, да?
– Как и вас, Алая леди.
Лицо Красной Королевы закаменело, выдавая вспыхнувшее раздражение.
– Как тебя устроили?
– Без особого комфорта, но я бывала в местах и похуже.
– Правда?
Красная Королева окинула собеседницу острым, заинтересованным взглядом, и Келси пришлось напомнить себе об осторожности. Там, в палатке, Красная Королева узнала в ней женщину с портрета, Лили. Пусть она и не догадывалась о том, что это Лили, но ее интерес к тому портрету и изображенной на нем женщине мог стать для Келси неплохим козырем в переговорах. Но о чем будут переговоры? Что может Келси предложить этой женщине в обмен на свою свободу?
– Намного хуже было оказаться запертой в обреченном городе со связанными руками.
– Руки у тебя были свободны.
«Я тогда этого не знала», – почти проговорилась Келси, но потом вспомнила Булаву, того Булаву, который имея дело с врагом, не выдавал ничего. Мысль о нем успокоила Келси, послужила точкой опоры. Она никогда не увидит Булаву, если не сможет вернуться домой.
Красная Королева сунула руку в карман платья и вытащила оба сапфира, позволив им дразняще свисать с пальцев.
– Хотела бы я знать, что ты сотворила с этими камнями. Почему я не могу заставить их работать?
Келси уставилась на камни, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Она тосковала по ним столько дней, мечтая о том, какой ад бы устроила, окажись они снова в ее руках. Но вот она видит их и не чувствует при этом ничего, точно так же, как ничего не чувствовала, отдавая их. Что бы это значило?
Видя, что Келси никак не реагирует, Красная Королева пожала плечами.
– Никто не понимает их, эти камни Тира. Даже те, кто их носит. Элисса тоже не имела ни малейшего понятия об их силе. Она просто считала их красивыми безделушками, но все равно не желала с ними расставаться. Я так и не смогла заставить ее сделать это, даже в обмен на свободу для ее королевства.
– Я уже слышала немало мнений о королеве Элиссе, но мне интересно, что скажете вы?
– Скажу, что ей ни за что нельзя было доверять королевство.
– Это очевидно для всех. Но какой она была?
– Недалекой. Беспечной.
Келси выбрала бы те же самые слова. Она вжалась в подушки.
– Позволь дать тебе бесплатный совет, Глинн. Ты слишком зациклилась. Узы крови сильны настолько, насколько мы сами позволяем. Некоторые родители – настоящий яд, и нужно просто оставить мысли о них в прошлом.
– Думаете, это так легко?
– Да. – Красная Королева перебралась на другой конец дивана. – Наследник и запасной. Если бы не это, моя мать, как и твоя, вовсе не стала бы рожать детей. Осознав это, я оставила ее в прошлом и ни разу не обернулась.
«Она лжет», – подумала Келси. Она видела, хоть и недолго, мысли этой женщины, и Прекрасная Королева мелькала в них на каждом шагу.