Судороги Земли - страница 26

Зодчий отложил карандаш, задумался. Похоже, он нашёл тот стержень, на который нанизывались судьбы всех выходцев. А что дальше?.. Да, Переход всегда происходит при воздействии человека на землю. Но с другой стороны, если бы это было не так, ситуация могла быть просто абсурдной. Мы все живём на планете Земля, твердь которой называется тем же словом, только со строчной буквы. Разумно предположить, что любое наше действие (активное или пассивное) в той или иной мере касается нашей кормилицы и поилицы — Земли. И здесь встаёт другой вопрос: почему Переход происходит именно в этой ситуации, а не в какой-либо другой? Ведь нельзя же поверить в то, что любое срубленное дерево, выкопанная канава или пробуренная скважина каждый раз приводят к Переходу?! Если бы это было так, то на Земле давным-давно не осталось бы ни одного лесоруба, бурильщика, шахтёра и так далее. Что провоцирует Переход: человек или его действие?..

Систематизировать всех выходцев, даже в рамках морфологического ящика, довольно трудно, потому что среди них есть люди с докторской степенью, а есть чабан, который даже читать не умеет. Что касается воздействия, то здесь тоже ничего конкретного — рытьё канавы, пробуренная скважина, поваленное дерево…

Зодчий потёр виски, чувствуя как буквально на глазах голова начала набухать, будто мысли, роящиеся в голове, стремительно увеличились, приобретя вещественно-ощутимый объём.

Посидев ещё несколько минут, он аккуратно собрал все записи и, задумчиво оглядевшись по сторонам, медленно направился в сторону дома.

Агути находился на своём обычном месте — на диване. Он курил и смотрел на приближающегося Зодчего спокойным, абсолютно безмятежным взглядом.

«Интересно, — неожиданно подумал Зодчий, — сколько лет он здесь живёт?..»

Агути указал взглядом на затёртую подушку рядом с собой.

Внимательно посмотрев на Зодчего, философски изрёк:

— Утром твой взор горел как у молодой пантеры, теперь он похож на угли умирающего костра…

Это был ни вопрос, ни утверждение. Просто Агути внимательно и пытливо вглядывался в гримасы жизни, называя вещи своими именами.

Зодчий коротко рассказал о своих сопоставлениях. Однако сейчас, по мере того как его мысли облачались в одежды из слов, он понял, что слишком поторопился с выводами. Возможно, истина действительно лежит где-то рядом, быть может, настолько близко, что пальцы каждый день трогают её, а волосы касаются её призрачных одеяний…

Агути внимательно выслушал Зодчего, затем пустил струю дыма вверх.

Улыбнувшись широко и открыто, отчего сразу помолодел лет на двадцать, сказал:

— Ты слишком серьёзно воспринимаешь жизнь. Это плохо. Попробуй отвлечься. А ещё лучше — займись чем-нибудь другим…

— Это чем же? — мрачно спросил Зодчий.

— Например, ты мало знаком с такими понятиями как «арлекин», «скачёк», «мыльный эффект». Ну и прочие «интересности», сопровождающие Переход.

Зодчий хотел возразить, но не решился — он действительно почти ничего не знал о том, как именно происходит Переход. Зодчий посмотрел на Агути, собираясь поблагодарить, но тот смешно оттопырил губу и всецело был занят неспешным созиданием колец из дыма самых невероятных форм.

Зодчий не стал ему мешать…

В следующие три недели заметно распухшая тетрадь Зодчего пополнилась многими новыми страницами убористого почерка. Помимо раздела «Личные истории выходцев», появился новый — «Переход и его составляющие».

Здесь Зодчий собирал и систематизировал всё, что касалось непосредственно Перехода, постпереходного состояния и явлений, их сопровождающих. Особое место отводилось классификации живых организмов, подвергшихся Переходу, нарушившему гомеостазис биологической системы.

При заполнении этого раздела Зодчий полагался в основном на рассказы своих товарищей и на сведения, которые удалось почерпнуть у Луня с Первой заставы (в далёком прошлом — доктора биологических наук). Лунь рассказал Зодчему много интересного, особенно в той области, которая касалась изменений живых организмов при Переходе. Именно благодаря Луню записки Зодчего приобрели научный, почти академический характер.