Судья и его палач. Подозрение. Авария. Обещание. Переворот - страница 15
— Это необходимая декорация. Мы живем в культурном государстве, Лутц, и нуждаемся в рекламе. Переговоры должны сохраняться в тайне, а люди искусства наиболее подходящи для этого. Совместное празднество, жаркое, вино, сигары, женщины, общий разговор, художники и артисты скучают, усаживаются вместе, пьют и не замечают, что промышленники и представители той державы сидят в стороне. Они и не хотят этого замечать, потому что их это не интересует. Люди искусства интересуются только искусством. Но полицейский, присутствующий при этом, может узнать все. Нет, Лутц, дело Шмида внушает подозрения.
— К сожалению, я могу только повторить, что поводы визитов Шмида к Гастману нам пока еще неясны, — ответил Лутц.
— Если он приходил туда не по поручению полиции, значит, приходил по чьему-то другому поручению, — возразил фон Швенди. — Существуют иностранные державы, дорогой Луциус, очень интересующиеся тем, что происходит в Ламбуэне. Это мировая политика.
— Шмид не был шпионом.
— А у нас есть все основания предполагать, что он был им. Для чести Швейцарии лучше, чтобы он был шпионом, чем полицейским шпиком.
— Теперь он мертв, — вздохнул следователь, который дорого заплатил бы за возможность лично расспросить сейчас Шмида.
— Это не наше дело, — заявил полковник. — Я никого не хочу подозревать, но считаю, что только некая иностранная держава может быть заинтересована в сохранении тайны переговоров в Ламбуэне. Для нас все дело в деньгах, а для них — в принципах партийной политики. Будем же честными. Но именно это затрудняет работу полиции.
Лутц встал и подошел к окну.
— Мне все еще не совсем ясно, какова роль твоего клиента Гастмана, — произнес он медленно.
Обмахиваясь листом бумаги, фон Швенди ответил:
— Гастман предоставлял свой дом промышленникам и представителям посольства для этих переговоров.
— Но почему именно Гастман?
Его высокоуважаемый клиент, проворчал полковник, обладает нужными для такого дела качествами. Как многолетний посол Аргентины в Китае, он пользуется доверием иностранной разведки, а как бывший президент правления жестяного треста — доверием промышленников. Кроме того, он живет в Ламбуэне.
— Что ты имеешь в виду, Оскар?
Фон Швенди иронически улыбнулся:
— Слышал ли ты когда-нибудь до убийства Шмида название Ламбуэн?
— Нет.
— То-то и оно, — заявил национальный советник. — Потому что никто не знает о Ламбуэне. Для наших встреч нам нужно было неизвестное место. Так что можешь оставить Гастмана в покое. Пойми, он не жаждет контактов с полицией, не любит он ваших допросов, вынюхивания, ваших вечных выпытываний — это все годится для наших Лугинбюлей и фон Гунтенов, если у них снова рыльце не оказывается в пушку, но не для человека, который отказался быть избранным во Французскую академию. Кроме того, твоя бернская полиция действительно вела себя неуклюже, нельзя же стрелять в собаку, когда играют Баха. Не в том дело, что Гастман оскорблен, ему скорее все это безразлично, твоя полиция может взорвать его дом, он и бровью не поведет; но нет никакого смысла дальше докучать Гастману, ибо за этим убийством стоят силы, ничего общего не имеющие ни с нашими достопочтенными швейцарскими промышленниками, ни с Гастманом.
Следователь вышагивал взад-вперед перед окном.
— Нам придется подробно изучить жизнь Шмида, — заявил он. — Что же касается иностранной державы, то мы поставим в известность федерального прокурора. Каково будет его участие в деле, я не могу сказать, но основную работу он поручит нам. Попробую выполнить твое требование не трогать Гастмана; от обыска мы откажемся. Но если все же возникнет необходимость поговорить с ним, я попрошу тебя свести нас и присутствовать при беседе. Тогда я смогу уладить все формальности с Гастманом. Речь в данном случае идет не о следствии, а о формальности, необходимой для следствия, в зависимости от обстоятельств может потребоваться и допрос Гастмана, даже если это лишено смысла; расследование должно быть полным. Побеседуем об искусстве, чтобы придать допросу наиболее безобидный характер; вопросов я не буду задавать. Если же мне понадобится задать вопрос — ради чистой формальности, — я предварительно сообщу тебе о нем.