Сумеречные люди - страница 23

— «Мы орешки собираем, в мае, в мае собираем».

У Дженнифер возбужденно сверкали глаза. Ведь она оказалась в самом центре жизни. Настоящей жизни.

— А вы потолстели, Вочоп, — сказала Харриет. — И потом, что, черт возьми, случилось с вашим лицом?

— Ага! — еще больше обрадовался Вочоп. — Я так и знал, что вы заметите. Я сегодня сделал массаж лица. Через пару месяцев смогу отрастить бороду.

— Знаете, — сказала Дженнифер, — по-моему, мужчины должны носить бороду, хотя у некоторых при этом вид довольно смешной.

Этуотер принялся рассуждать о роли бороды в истории. Никто его не слушал. Харриет сказала, что не любит бород — ни у мужчин, ни у женщин. Служанка объявила, что ужин подан, и гости спустились в столовую, небольшую комнату в глубине дома. На стене висел очень приличный рисунок Кондера[13], а на камине стояла фигурка Святого Петра из стаффордширского фарфора. Вочоп сел справа от миссис Рейс, рядом с Харриет, а Брискет — слева, рядом с Дженнифер. Этуотер занял место в конце стола.

— Ну, и как мы себя чувствуем после вечеринки? — подал голос Вочоп.

И опять громко, раскатисто засмеялся.

— Некоторым из нас сегодня не очень-то по себе, — вздохнул Вочоп и стал рассказывать, как проводил время на вечеринке он. Брискет вставлял реплику через равные промежутки времени.

— Как прелестно выглядела Сьюзан Наннери, — сказала миссис Рейс. — Нет, в самом деле, она была неотразима. Сьюзан обещала, что сегодня зайдет, только попозже.

— Да, — подтвердил Вочоп, — Сьюзан — девушка что надо.

— Она поссорилась с Гилбертом, — сообщила Харриет. — И я ее не виню. Этого Гилберта расстрелять мало. Задушила бы его собственными руками.

— Сьюзан его подруга? — спросил Этуотер.

— Дорогой мой, вы что, с луны свалились? Или откуда-нибудь еще? — Харриет хмыкнула.

— По-моему, она очень ветрена, — сказала миссис Рейс.

— Souvent femme varie[14], — сказал Вочоп. — Но что бы мы без них делали?

— Вы и в самом деле считаете, что мы все ветрены, мистер Вочоп? — спросила Дженнифер.

Вочоп слишком долго думал, что бы ответить, и в результате заговорил одновременно с телефонным звонком. Миссис Рейс встала, подошла к столику, где под куклой в розовом кринолине стоял телефонный аппарат, и сняла трубку.

— Это вас, Харриет, — сказала она.

— На Харриет большой спрос, — прокомментировал Брискет.

Миссис Рейс передала трубку Харриет, которая подсела к столику.

Дженнифер заговорила о том, как ей нравятся картины Вочопа.

— … да, дорогой… с удовольствием… могло быть хуже… приду обязательно… — ворковала по телефону Харриет.

Она вернулась к столу.

— Боюсь, — сказала она, — мне придется уйти сразу после ужина, Наоми. Вы не будете в претензии?

— Очередная вечеринка? — поинтересовался Брискет.

— Уж не рассчитывал ли ты, дружок, что я возьму тебя с собой?

— Я бы все равно не пошел, — сказал Брискет. — Не пойду же я куда ни попадя. У меня, между прочим, тоже есть своя гордость, хотя, быть может, ты и другого мнения.

Вочоп смерил Брискета уничижительным взглядом. Брискет перехватил его взгляд и вперился в него с видом оскорбленной невинности. Миссис Рейс рассуждала о книгах — чего только ей не приходилось в жизни читать! За вычетом хорошего, хотя и теплого, «сотерна», ужин никуда не годился.

— Вы ведь, кажется, знаете Носуорта, Наоми. Он работает вместе со мной в музее, — сказал Этуотер.

— Я говорила мистеру Этуотеру, что у него, должно быть, очень интересная работа, — сказала Дженнифер Вочопу.

— Ну, разумеется, он — такая лапочка, — сказала миссис Рейс. — Когда-то у него были такие прелестные лодыжки. А впрочем, сама не знаю, зачем я это говорю, — я же не видела его с войны. Как он?

— Хворает.

— Этот человек — ходячая добродетель, — сказала миссис Рейс. — Хотя, должна заметить, один раз я поразила его до глубины души. Это было в Брайтоне, где я тогда жила, много-много лет назад. Поразила тем, что поздно вечером пыталась прокрасться в Раудин[15]. Он сказал, что приехал в Брайтон на экскурсию.

— По-моему, вы неравнодушны к школам для девочек, — сказал Брискет, пристально глядя на Вочопа. Вочоп сделал вид, что не слышит.

— Мой дорогой Уолтер, — сказала Харриет, — перестаньте валять дурака.