Сумеречные люди - страница 29

И с этими словами он приложил кружку к губам и, закатив глаза, залпом выпил лекарство.

В ресторане царил полумрак, точно в тропиках перед тайфуном. За угловым столиком с двумя девицами сидел Вочоп. Кроме них, а также актера, в одиночестве поедавшего салат, в ресторане никого не было. Этуотер и Сьюзан Наннери сели за столик у дверей. В первый момент Этуотеру показалось, что одна из девиц, сидевших с Вочопом, — это Лола, но, присмотревшись, он понял, что девица гораздо старше. Когда они вошли, Вочоп помахал Сьюзан и наверняка опрокинул бы бутылку рейнвейна, если бы девица, похожая на Лолу, не подхватила ее в последний момент. Тогда Вочоп вставил два пальца в рот и пронзительно свистнул. Этуотер и Сьюзан сели, и через несколько минут официант принес им меню.

— Разве ж это жизнь! — пожаловался официант. — С половины девятого утра до половины первого ночи, семь дней в неделю. — Это был пожилой человек, из тех, про кого говорят: «Ему досталось в жизни».

— Хуже некуда, — согласился Этуотер.

— Бедняга, — присовокупила Сьюзан.

— Что бы вы хотели заказать? — спросил ее Этуотер.

— Все что угодно.

— Все что угодно?

— Ну да, все что угодно.

Этуотер сделал заказ. Официант сказал:

— Это блюдо готовится двадцать пять минут.

— У меня впереди вся жизнь, — отозвался Этуотер.

Официант ушел, покачав головой.

— Чем вы занимаетесь? — спросила Сьюзан.

— Работаю в музее.

— Можно как-нибудь придти к вам в музей?

— Дайте заранее знать, и я покажу вам кое-какие экспонаты, которые закрыты для публики.

— Это мило?

— Да, некоторые весьма любопытны.

— С удовольствием бы их посмотрела.

— Приходите.

— Позвоню как-нибудь утром.

— Известите меня за час до прихода. Некоторые экспонаты придется разворачивать.

Пока ждали мясо и вино, говорили мало, время при этом тянулось не так уж долго. Ресторан тем временем заполнялся. Высокая, дородная дама, хозяйка квартиры, где была вечеринка, вошла в сопровождении нескольких мужчин с усами и в белых галстуках. Ей было под сорок; статная, хорошо одетая, она, однако, могла бы и похудеть. Войдя, она улыбнулась Сьюзан. Этуотер слышал, как официант сказал сидящей за соседним столиком паре:

— Напрасно вы жалуетесь. Фрукты очень хорошие — просто сейчас не сезон.

Сьюзан наполнила свой бокал и сказала:

— А вы славный. Приезжайте как-нибудь ко мне. Я живу бог знает где, с отцом. Он вам понравится.

— Расскажите мне про него.

— Рассказывать особенно нечего. Забавный коротышка с усиками. Похож на моржа.

— Чем он занимается?

— Он неудачник.

— Неудачник в чем?

— Сейчас уже ни в чем, — сказала Сьюзан. — Неудачник на пенсии. Вы обязательно должны с ним познакомиться.

— Почту за честь.

К их столику нетвердой походкой подошел Вочоп. Шел он медленно, как бы ощупывая ногами пол. Сел, сложил руки на столе и сказал, обращаясь к Этуотеру:

— И как вам Сьюзан?

— Я читал про вас в сегодняшней вечерней газете, — сказал Этуотер.

Вочоп провел рукой по волосам.

— Вы не поверите, — сказал он. — Вы не поверите, сколь обременительна слава для человека моего склада. Как это тяжело переносить! Вы даже представить себе не можете, как тяжело!

— Надеюсь, вы пришли в себя после балканского ликерчика.

Вочоп лишь отмахнулся — его любимый жест.

— Ну-с, красавица, — сказал он, поворачиваясь к Сьюзан, — и когда же вы собираетесь опять мне позировать?

— А когда вам удобно?

— Может, на следующей неделе?

— Ради Бога.

— Как насчет четверга?

— Давайте.

— В четверг, стало быть.

— В обычное время, — сказала Сьюзан. — Если не будет получаться, я вам позвоню.

Вочоп встал и низко поклонился. Он выпил слишком много рейнвейна. Они видели, как он, хоть и не без труда, добрался до своего столика, сел и обнял сидевших по обе стороны от него девиц. В этом положении он мог беспрепятственно раскачиваться на стуле.

— Мы должны договориться, когда вы придете в музей, — сказал Этуотер.

— А когда вам было бы удобно?

Официант принес мясо.

В дверях появились Харриет Твайнинг и Артур Гослинг.

— Ты так долго искал бумажник, — говорила Харриет, — что я подумала, уж не хочешь ли ты, чтобы за такси заплатила я.

Она была в вечернем платье, и вид у нее был совершенно счастливый. Увидев Сьюзан, она сказала: