Сумеречные люди - страница 37

— Да, вещица что надо.

— В хорошем состоянии?

— Немного sfumato[20]. Чем-то напоминает Вальдеса[21].

Этуотер сидел внизу в баре. Сидел на высоком табурете у стойки и ел чипсы.

— Что будете пить, сэр? — спросил его бармен.

Этуотер никак не мог вспомнить, как зовут бармена, Джордж или Джон.

— Я жду одного человека, — сказал он.

В баре было пусто, если не считать двух молодых людей, с виду сутенеров, сидевших у другого конца стойки.

— А все из-за прохудившихся резиновых прокладок, — сказал один. — Я это сразу понял.

— Тебе лучше знать, — сказал другой и добавил — уже бармену: — Как ты после вчерашнего, Джордж?

— Вы-то сами как, сэр?

— А ты мне в четверг неплохой коктейль смешал, командир.

— Наш специальный, сэр?

— «Старый итонец» называется.

— Да, это хороший коктейль, ничего не скажешь, сэр.

— Хороший — не то слово, Джордж.

— Пришелся, значит, вам по душе, сэр?

Молодой человек облокотился о стойку и заметил:

— Я вот что тебе скажу, Джордж. После двух таких коктейлей я на ногах не стоял. Факт.

Сказано это было с такой же уверенностью в голосе, как говорят: «Вчера вечером у меня так развязался язык, будто я год слова никому не сказал!» Этуотер ел чипсы. В бар вошел старик в оранжевом галстуке. Чем-то он напоминал военного. Судя по его виду, в свое время он мог состоять на медицинской службе в какой-нибудь балканской армии. Старик поглядел по сторонам и подсел к стойке.

— Что будем пить сегодня, сэр? — спросил бармен.

— Как обычно, Джордж, — отозвался старик и покосился на Этуотера.

— Как идут дела, Джордж? — спросил бармена один из молодых людей.

— Не жалуемся, сэр.

Бармен стал переставлять бутылки под стойкой. Старик поерзал на своем табурете, сделал глоток из стоявшего перед ним стакана и сказал:

— Сегодня не так парит.

— Да, пожалуй.

— Вы не передадите мне маслины?

Этуотер подвинул старику маслины, чипсы и соленый миндаль, а также коробку спичек и заказал себе мартини.

— По-моему, мы знакомы, вам не кажется? — подал голос старик.

— Боюсь, что нет.

— Может, я ошибаюсь.

— Я, во всяком случае, вас не помню.

— Выпить не хотите?

— Благодарю, я только что заказал.

— Повторим?

— Нет, спасибо. Я жду одного человека.

Этуотер ел чипсы. Старик ушел. Как видно, ненадолго: на стойке остался его недопитый стакан, а рядом лежали лиловые перчатки и потрепанная книга в мягкой обложке под названием «L’Ersatz d’amour»[22]. Неужели ему придется ждать Сьюзан в баре всю ночь? Молодые люди выпили еще по одной.

— Славно посидели, — сказал один.

— Славно, ничего не скажешь, — отозвался второй.

— Я тебе одно скажу: за прокладкой нужен глаз да глаз, — сказал первый.

— Это точно.

Старик вернулся. Он вновь подсел к стойке, закурил и предложил сигарету Этуотеру, который, поблагодарив, отказался.

— Похоже, ваш друг уже не придет, — сказал он.

— Женщины считают своим долгом заставлять себя ждать.

— А, так это женщина?

— Да, — сказал Этуотер. — Женщина.

Старик деликатно покашлял.

— В кино бываете? — спросил он.

— Очень редко, — ответил Этуотер, сделав глоток мартини. — И без кино развлечений хватает.

Надо было купить газету, подумал он. А вдруг она вообще не придет? Молодые люди выпили по последней и слезли со своих табуретов.

— Бывай, командир.

— Спокойной ночи, сэр.

— Держись, Джордж.

— И вам того же, сэр.

Этуотер допил мартини. Он с удовольствием заказал бы еще порцию, но тогда надо было бы либо угостить старика в оранжевом галстуке, либо дать тому возможность угостить себя. Ему же не хотелось ни того, ни другого. Бармен принялся мыть стаканы. Протерев стакан, он поднимал его на свет и пристально в него вглядывался, словно стремясь убедиться, что спиртное, которое в него наливали, не разъело поверхность стекла.

— Автомобилями тоже не интересуетесь? — спросил старик в оранжевом галстуке.

— Не особенно, — ответил Этуотер.

Придет сегодня эта девчонка или нет? Очень похоже на то, что не придет. Старик стал рассказывать, что он часто по воскресеньям отправляется в длинные автомобильные прогулки. «Чтобы нагулять аппетит», — выразился он. Этуотер ел чипсы. Бармен отошел к дальнему концу стойки и раскрыл вечернюю газету, которую достал из маленького бумажного пакета. Старик тяжело вздохнул и сказал: