Сумеречные люди - страница 49

— Не забудьте ваше лекарство, Реймонд, — сказала Софи. Она о таких вещах помнила всегда.

— Верно, чуть не забыл, — сказал Прингл и вылил несколько капель из флакона с лекарством в чашку. — Спасибо, Софи, — сказал он.

Софи улыбнулась вновь. А Харриет сказала:

— Возьми лекарство с собой. А то мы уйдем без тебя. Выбирай: либо мы, либо лекарство.

Прингл отпил микстуру прямо из флакона.

— Я готов, — сказал он, скорчив гримасу.

Софи поднялась наверх накинуть пальто — было прохладно. Луна зашла за тучи, и стало темно. Они двинулись по улочке. До деревни, сказал Прингл, идти минут двадцать. Когда они вышли на дорогу, он взял Харриет под руку. Этуотер шел рядом с Софи, а Барлоу в своей маленькой шляпе возглавлял шествие; он шагал, чуть ссутулившись, руки в карманах.

— И чем эта деревня богата? — спросил Этуотер.

— Здесь есть церковь и два паба, — ответила Софи. — И больше ничего. В один паб мы пойти не можем: прошлым летом Андершафт, когда он здесь гостил, укусил официанта.

— Укусил?! Что-то на него непохоже.

— Спьяну, — пояснил Прингл. — Впрочем, «Козерог» гораздо лучше «Лорда Нельсона», так что это значения не имеет.

— Он здесь долго жил? — спросил Этуотер.

— Прошлым и позапрошлым летом снимал в деревне коттедж. Об этих местах я от него и узнал.

— В деревне, насколько я понимаю, в основном живет пишущая братия — журналисты и прочие писаки.

— В основном, да. Но они предпочитают «Лорда Нельсона», поэтому их все равно не видно. Впрочем, из-за этого мы в деревню и не ходим. Это ведь они разозлили Андершафта в тот злополучный вечер.

— Ваши соседи?

— Конечно.

Миновав два-три коттеджа и церковь, они подошли к «Козерогу». Паб стоял в стороне от дороги на живописной лужайке. Прингл толкнул дверь и пропустил вперед Харриет и Софи. Большая комната была набита битком. Завсегдатаи выпивали, играли в дартс и в полпенни.

— Шлюхи! — раздался чей-то голос на другом конце стойки, когда они вошли и сели.

— Мы не шлюхи, — сказала Харриет. — И никакого отношения к ним не имеем, не кричите.

Бармен, толстяк с усиками щеточкой, в кепке и подтяжках, густо покраснел; он был явно смущен. Прингл заказал выпивку и завел с барменом светский разговор:

— Лучше погоды не бывает. Урожай будет хоть куда, — сказал он.

— Что верно, то верно, — отозвался бармен.

Некоторое время они наблюдали за тем, как два парня в лиловых пиджаках и в туфлях из искусственной кожи с острыми носами играют в полпенни. Харриет вылила спиртное на доску.

— Простите, — сказала она и улыбнулась игрокам — вид у них был недовольный. Один из них извлек из кармана пестрый шелковый носовой платок, вытер доску, и игра продолжилась. Прингл облокотился на доску и спросил бармена:

— Чидл отсюда далеко, не скажете?

— Не, не скажу, — буркнул бармен. — Я не из этих мест.

Давая понять, что он здесь свой человек, Прингл, словно невзначай, обронил:

— У меня ведь тут дом по соседству.

— Ага, — откликнулся бармен; нельзя сказать, что эта новость очень его поразила. Он присвистнул и повел плечами, будто танцевал «чарльстон». Прингл по-прежнему стоял, облокотившись о стойку, и пил виски маленькими глотками. Молодые люди в лиловых пиджаках доиграли в полпенни, отошли от доски и закурили.

— Сыграем, Гектор? — предложил Прингл. — Я тебя вызываю.

Эти слова он произнес с каким-то надрывом и, поставив стакан на стойку, подошел к доске. Барлоу взял тряпку и стер написанные мелом цифры.

— Нет, — сказала Харриет, — мы с Гектором будем играть против тебя и Уильяма. А Софи будет судить.

— Я буду судить, — эхом отозвалась Софи.

Этуотер бросил монетку первым и выбил «два». Игра шла на равных. Барлоу и Прингл играли примерно одинаково. Этуотер ни разу меньше одного не выбивал. Харриет часто промахивалась, но пару раз выбила «пять». Нижние клетки заполнились быстро, однако после этого игра пошла медленнее, и «тройку» на «Анни» выбить никому не удавалось. Но вот пятый бросок, изящно пущенный Барлоу, угодил в «Лондон».

— Наконец-то, — сказал Барлоу.

— Попал, — сказал Прингл.

Барлоу нагнулся над доской и некоторое время тупо смотрел на монетку.

— Попал, да не совсем, насколько я могу разобрать, — сказал он.