Сумеречные люди - страница 54

стр.

— Только не подавай ему эту идею. Он и так делает предложение всем женщинам подряд.

— Напрасно ты шутишь, — обиделся Прингл. — Мы с Харриет, очень может быть, скоро поженимся.

— В самом деле?

— Да.

— Что ж, поздравляю.

— Благодарю, — сказал Прингл. — Мы очень друг другу нравимся.

— Когда мужчина и женщина друг другу нравятся, брак, как правило, бывает удачным, — изрек Этуотер.

— Это наш случай.

— Рад за вас.

— Думаю, ей повезло. В общем и целом.

Сидевшая на бревне парочка за все это время не произнесла ни слова. Девушка с красным лицом и мужчина в кепке тесно прижались друг к другу и, не отрываясь, смотрели на небо, охваченное пожаром от садившегося в море солнца.

— Жаль будет уезжать в понедельник, — сказал Этуотер.

— Я рад, что для тебя нашлась комната, — сказал Прингл. — Хотя очень жалко, что не смог приехать доктор Апфельбаум; мы с Гектором хотели поговорить с ним про ситуацию на рынке картин. Что ж, ничего не поделаешь.

— Свяжешься с ним в другое время.

— Маловероятно.

— Пойдем обратно?

Они встали. Прингл бросил на землю окурок и сказал:

— Думаю, из нее получится хорошая жена.

Молодые люди, между тем, сошли с бревна и улеглись на траву, продолжая неотрывно смотреть друг другу в глаза. Кепку мужчина так и не снял.

Прингл посмотрел на море и сказал:

— Рано утром в этих дюнах свет какой-то особенный. Я, пожалуй, поживу здесь еще, попишу. А весной, — добавил он, помолчав, — устрою еще одну небольшую выставку.

Обратно Этуотер и Прингл шли полями. Уже стемнело, и отыскивать просветы между изгородями было нелегко. Один раз Прингл угодил ногой в кроличью нору и решил было, что вывихнул лодыжку, однако хорошее настроение не покинуло его и тогда. Из-за сгустившегося тумана в низинах было и вовсе ничего не видно, и шли они на ощупь. Они дошли до сада, и им пришлось перепрыгивать через канаву и лезть через проволочный забор. Сад осветился от вспышки летней зарницы, и дом в эту минуту показался им не таким уродливым. Перепрыгивая через клумбы с цветами, они добрались до стеклянной двери, ведущей из сада в гостиную. Прингл толкнул дверь и вошел. Этуотер последовал за ним. В комнате было темно.

— У тебя есть спички? — спросил Прингл.

Этуотер чиркнул спичкой и подошел к камину, на котором стояла масляная лампа.

— Какого черта вы сидите в темноте? — крикнул Прингл.

Этуотер зажег лампу и осмотрелся. Барлоу и Харриет сидели на диване. Вид у обоих был какой-то помятый, и Прингл, который никогда не отличался особой сообразительностью, повторил:

— Чего это вы сидите в темноте? Такой прекрасный вечер.

Он поставил лампу на стол и подкрутил фитиль. Харриет нагнулась и стала надевать туфли. Волосы у нее были в беспорядке. Она никак не могла найти одну туфлю.

— Эй, послушайте… — вырвалось у Прингла. До него наконец дошло, что происходит.

— Черт, куда же задевалась эта проклятая туфля!? — воскликнула Харриет. Она встала на колени и заглянула под диван.

— Эй вы, слышите?! — Видно было, что Прингл разозлился, и разозлился не на шутку. Интересно, чем все это кончится, подумал Этуотер. Харриет нашла, наконец, вторую туфлю и стала ее надевать. Затем встала и энергично одернула платье на бедрах.

— Эй, кто-нибудь, — сказала она, — дайте мне сигарету.

Этуотер протянул ей сигарету и дал прикурить. Затем закурил сам и посмотрел на Барлоу. Волосы у Барлоу, как и у Харриет, торчали во все стороны, и вид у него от этого был какой-то удивленный. По нему, правда, это было не так заметно — слишком уж жесткие были у него волосы. Казалось, прическа у него en brosse[26].

— Я всегда это подозревал, — сказал Прингл.

Барлоу ничего не ответил, молча достал из кармана трубку и стал ее набивать. Говорить, собственно, было не о чем. Харриет поправила прическу. Потом зевнула и сказала:

— Ну-с, мальчики и девочки, вы как хотите, а я иду спать. Устала. — И с этими словами она переложила сигареты из пачки в портсигар и вышла, хлопнув дверью.

— Скотина ты, — сказал Прингл.

— Что? — переспросил Барлоу.

— Скотина, — повторил Прингл. — Скотина.

Барлоу не сразу разобрал, что тот сказал, а затем обронил:

— Знаю. Мы оба хороши. Ты же сам сказал об этом еще вчера, когда разговор зашел про Ольгу.