Сумерки Европы - страница 23

Въ средѣ побѣдителей въ первую голову падала эта уничтожающая діалектика максимализма, войны до конца — на Францію. Въ общей экономіи народныхъ силъ и возможностей война безъ «до-конечной» побѣды, но и безъ безпредѣльныхъ ц потому невознаградимыхъ потерь, — была бы исторически государственно несравненно менѣе зловредна. Можно считать человѣчески естественнымъ, что именно Франція не могла итти на согласительный миръ, — Франція, которая была поприщемъ войны, непосредственнымъ предметомъ нападенія. Естественно, что идея побѣды до конца оказалась здѣсь продуктомъ непреоборимой эмоціональной реакціи (какъ въ Англіи она была продуктомъ спокойнаго расчета наполовину внѣевропейской страны, свою выгоду искавшей главнымъ образомъ внѣ Европы); что непреклонность руководившаго Франціей Клемансо оказалась выраженіемъ всенароднаго порыва; и что люди, глубже и яснѣе понимавшіе положеніе, оказались отстраненными или даже — подъ рискомъ прослыть измѣнниками — самоустранившимися отъ руководства ея судьбой. Франціи, всего больше пострадавшей въ составѣ міровой коалиціи, было предупредительно предоставлено компенсировать себя за счетъ европейской коалиціи — разоренному побѣдителю за счетъ обнищавшаго врага, обезкровленному побѣдителю за счетъ обезкровленнаго побѣжденнаго.

Такъ, вызванный максимализмомъ разгромъ Европы, продолжается въ ея разгромѣ мирномъ. Всѣ тѣ, кто въ разные моменты войны отказывались итти навстрѣчу согласительному миру, будь то Антанта или нѣмцы въ эпоху ихъ торжества, — виновны въ этомъ результатѣ; виновны въ немъ всѣ, кто ставили войнѣ максимальныя цѣли. Но все же не слѣдуетъ забывать, что вредоноснѣйшій (ибо наиболѣе безпочвенный) гуманитарно-идеалистическій максимализмъ, безчеловѣчно-гуманитарный, иллюзорно-идеалистическій и военно-пацифистскій, — былъ Антантою задуманъ, провозглашенъ, освященъ и внѣдренъ въ сознаніе современности во имя своихъ интересовъ и своей побѣды.

Былъ ли военный максимализмъ случайностью или онъ былъ основанъ въ существѣ современнаго міра и слѣд. вытекалъ изъ него, какъ его неотъемлемое послѣдствіе; было ли случайностью то, что не война 70 г. напр., а именно послѣдняя величайшая война вызвала эту идеологію и ея мотивировку?

Есть, дѣйствительно, въ новоевропейской культурѣ, своей высшей точки достигшей въ послѣднія передъ войной десятилѣтія, свойства, вызвавшія, или во всякомъ случаѣ облегчившія максималистическую горячку; это то чувство увѣренности въ себѣ, въ человѣческомъ могуществѣ, во всепреодолѣвающей мощи человѣческаго творчества, которое такъ характерно для повышеннаго общественнаго самочувствія и побѣдоноснаго культурнаго созиданія начала вѣка. Все преодолѣваетъ человѣческое творчество, всего оно способно достичь, всякій свой замыселъ довести до осуществленія, — таково чувство, воспитывавшееся достиженіями этихъ десятилѣтій. Пространство преодолѣвается, — и вотъ уже рѣчь человѣческая передается мгновенно въ далекіе края; материки разсѣкаются, чтобы дать проходъ левіаѳанамъ морского плаванія. Строеніе вещества раскрывается чудесно вооруженному взору и, казалось бы, отрѣшенному отъ всякаго соприкосновенія съ дѣйствительностью мышленію; человѣческій организмъ постепенно выявляетъ свои тайны. Тьма преодолѣвается потоками свѣта; невоспринимаемыя явленія природы претворяются въ сказочныя по мощи послушныя человѣку силы. Не только опираясь на природу, стали превозмогать величайшія ея сопротивленія, — превозмогается и самая безопорностъ въ природѣ; и тамъ, гдѣ еще недавно человѣчество проваливалось въ пустоту, оно живетъ и работаетъ увѣренно и спокойно. Поставивъ подъ вопросъ самыя предпосылки своего мышленія, какъ бы въ рѣшимости обойтись безъ нихъ, — человѣкъ поставилъ себѣ задачей самому построить и опору и основу своего бытія и дѣйствія. Полеты становятся дѣломъ повседневной сутолоки; вознесшись подъ небеса, человѣкъ на землю низвелъ вѣковѣчные миѳы. Приподымаются завѣсы надъ канувшимъ въ вѣчность, — и къ созидаемому настоящимъ днемъ пріобщаются непредвидѣнныя богатства человѣческаго прошлаго на разныхъ материкахъ. Не было въ исторіи эпохи большаго богатства и размаха. Съ восторгомъ и благоговѣніемъ будутъ будущія поколѣнія вчитываться въ лѣтописи совершавшагося въ наши дни, и проникновенныя души будутъ затрачивать драгоцѣнныя жизни на то, чтобы въ себѣ возсоздать и передать другимъ — духовное состояніе поколѣнія, дерзнувшаго въ безопорной средѣ опереться на себя — одинаково и въ духовномъ и въ матеріальномъ смыслѣ. Героическая эпоха новаго самоутвержденія не въ отрицаніи, не въ бунтарствѣ противъ Бога й природы, а въ строительствѣ; когда дерзновенные замыслы творятъ уже не безплотные образы и мысли, а дѣйствія и жизнь; когда все предданное оказывается низведеннымъ до безразличнаго матеріала для творимаго согласно свободно ставимымъ человѣкомъ заданіямъ.