Сумрачный гений III рейха Карл Хаусхофер - страница 34

Насколько же с этими идеями соотносилось предложенное Карлом Хаусхофером понятие «жизненное пространство»? Сразу же надо оговориться, что сам Хаусхофер никогда не давал четкого определения этого понятия. Поэтому очень сложно установить, в какой степени идеи о расширении «немецкого жизненного пространства» воспринимались их создателем в качестве реальных и осуществимых. В большинстве случаев Хаусхофер говорил о среднесрочной и долгосрочной перспективе, но никогда не ставил на повестку дня территориальную экспансию Германии. Пролить свет на эти сложные вопросы помогут некоторые из сохранившихся сведений.

Впервые публично о «жизненном пространстве» Карл Хаусхофер заговорил 28 июня 1924 года. В тот день он выступал в цирке «Корона» на митинге, организованном «Немецким союзом борьбы против лжи об ответственности за войну» (ранее организация именовалась «Немецкий вынужденный союз против черного позора»). Выступление Хаусхофера вызвало бурные овации. Что же заявил Хаусхофер многотысячной толпе, захлебнувшейся от восторга? «Где письменно закреплено, что все великие народы Земли имеют право объединиться, чтобы изувечить наше жизненное пространство, чтобы лишить нас возможности вольно дышать? Они всегда должны помнить, что немецкий народ никогда не смирится с урезанным жизненным пространством, что он никогда не откажется от прав на свои территории». Далее Хаусхофер под крики одобрения продолжал: «Вы не имеете права рожать детей, если не намерены завоевать ради этих детей жизненное пространство».

Годом позже у Карла Хаусхофера вышла книга «Геополитика Тихого океана», в предисловии к которой он вновь обратился к теме «жизненного пространства». Он писал: «Беспрерывно изменяются соотношения сил на Земле, и это происходит как раз в настоящее время, связанное с безрадостными событиями и несчастьями. Поэтому мы больше не должны упускать из виду этот процесс, постоянно наблюдать за ним, выискивая возможность, чтобы формировать или провоцировать подобные изменения». Однако подобный подход требовал не столько слов, сколько действий. По этой причине в начале 1926 года Хаусхофер принял участие в работе научной недели, которая была организована объединением немецких университетов. Он рассказывал студентам и их преподавателям о дипломатии и внешней политике. Уже во время своего выступления Хаусхофер отталкивался от идеи «жизненного пространства», на котором возник «немецкий народный организм». Согласно его тезисам задача немецкой внешней политики состояла в том, чтобы расширять и укреплять «жизненное пространство». Хаусхофер полагал, что к середине 20-х годов оно стало слишком «тесным» для гармоничного развития немецкого народа. Он полагал, что Германия была слишком зависимой от внешних факторов, в том числе иностранной экономики. Геополитика должна была стать не просто ведущей идеей для немецкого народа, но и дисциплиной, которая бы позволила расширить и защитить «немецкое жизненное пространство».

Несмотря на то что в разное время Хаусхофер давал «жизненному пространству» различные трактовки, в них можно обнаружить некие схожие черты. Он отчасти использовал конструкции Ратцеля, полагая, что «жизненное пространство» являлось территорией, на которой в естественных или искусственных границах обеспечивалось сохранение жизни проживавшего там народа и различных форм жизни (животные, растения). В данном случае речь могла идти о существовании в целом («плотность дыхания»), о сугубом наличии живущих (плотность населения) и об обеспечении длительного проживания. Подобного рода построения неизбежно выводили на вопросы либо об автаркии, либо о полной вовлеченности в мировые хозяйственно-экономические процессы. Обладая не только территориями для проживания, но и «жизненным пространством», убедительной идеей и «народной личностью» (то есть характером народа), нация, по идее Хаусхофера, могла успешно и гармонично развиваться. Если же нация была лишена всего этого, то она была неизбежно обречена на гибель. При этом Хаусхофер делал ставку на самоопределение «свободной народной личности» в ее естественном ландшафте. Полной противоположностью этому процессу являлось определение судьбы народа внешними (иностранными) силами, которые в итоге должны были стремиться к захвату «жизненного пространства».