Сундук мертвеца - страница 5

Пархачик присел на прежнее место, как раз возле прапора. Подтянул чистенькую тарелочку, странным образом выжившую на этом столе. Нагрузил холодными баклажанчиками, опробовал. Баклажанчики хорошо, правильно улеглись в желудок, тот и не буркнул. За это депутат вознаградил себя кстати подвернувшимся коньячком. Коньячок пошёл чуть жёстче, чем хотелось бы, однако кишок не разбередил. Депутат закрепил успех тарталеткой с козьим сыром.

— Из-звиняюсь, а вы москвич? — поделился рыжий прапор внезапной догадкой. Водочка в нём согрелась до кондиции и требовала слова.

Депутат прикинул перспективы. Разговаривать с водкой в чужом желудке ему приходилось регулярно, и всё, что она может сказать, он, в общем-то, знал. Рыжий, при взятом темпе, должен был бы минут через несколько начать бороздить мордой просторы стола, или уж впасть в амбицию, а то и в полезть драку. Однако покидать с трудом завоёванное место за столом не хотелось. Пархачик решил пообщаться, а там посмотреть по обстановке.

— Да какой москвич! С Подоляк мы, это село такое — Подоляки, мало кто знает — вздохнул он специальным образом, как бы открывая провинциальному быдлу пространство для сопереживания. — Депутат от области. В Москве бываю временно. Не могу в этом городе, кошмар какой-то, — закончил он фразой, на которую провинциальное быдло обычно велось.

Прапор не повёлся. Зато государственное слово его зацепило.

— Депутат… — по-собачьи наклонил он голову. — Депутат. Чего же ты депутат…

Не по-хорошему задумчивая интонация прапора и тыканье не обещали конструктива. Пархачик решил отделаться парой фраз и всё-таки уйти.

— Я депутат Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, фракция Либерально-Демократической Партии России, — он по опыту знал, что эта фраза озадачивает и сбивает с толку.

— Депутат, значит. Вот вы там депутаты. В Москве. Законы для нас принимаете, — уже откровенно накручивал себя прапор.

— Мы находимся в оппозиции, наши законодательные инициативы торпедируются партией власти, хотя мы внесли в думские комитеты только за этот год около тридцати радикальных предложений… — у депутата включилась пластинка.

Прапор скроил казённую рожу.

— С государством боремся? На какие шиши боремся? На госдеповские?

Викентий Виленович почувствовал себя увереннее: такие заходы он давным-давно научился отбивать из любой позиции.

— На зарплату, — избрал он самый простой и беспроигрышный ход. — Мне хватает, в Думе буфет дешёвый.

— Буфет дешёвый… Да чего буфет… Я спросить хочу. Простому человеку ответь, депутат. Ну почему у нас всё вот так? Ты мне скажи. Почему у нас всё вот так вот, а? Вот так вот почему всё?

Депутат понял, что прапора всё-таки перекособачило в амбицию. Общаться дальше было бы глупо, а то и опасно.

— Простите, я забыл одну вещь, — быстро сказал он, и тут же вспомнил, что и в самом деле забыл одну вещь. А именно — спешно убегая в сортир, оставил свой ноут на подзарядке без присмотра.

Ноут у депутата был уникальный. Не какой-нибудь там попсовый мак-эйр, с которыми половина Думы ходит, а подарочный, минобороновский, в чёрной резине снаружи и с неубиваемым железом внутри. Подаривший ноут товарищ особенно подчёркивал, что помимо жёсткого диска, который ломается и размагничивается, в ноуте стоит восемь терабайт какого-то эс-эс-ди, в котором движущихся частей меньше, чем в кирпиче, а инфа может храниться практически вечно. Последнее обстоятельство Викентий Виленович неизменно вспоминал, закачивая на ноут очередную коллекцию прелестных голышечек… К сожалению, эксклюзивная игрушка довольно быстро разряжалась, так что приходилось всё время её подкармливать при каждом удобном случае. Вот и сейчас он его где-то пристроил, вот только где?

— Ноут я забыл, — закончил он, выбираясь из-за стола.

— Ты на мой вопрос ответить забыл, д-депутат, — начал было рыжий плохим голосом, придвигаясь и набычиваясь, однако депутат ловко вильнул чреслами, выскользнул — и уткнулся в подреберье долговязого, который втирал про «Абрамс».

— А вот и здрассьте, — долговязый тоже был датый, но умело датый, понимающий, как себя держать под шофе, скорее всего — много и профессионально киряющий в разномастном обществе и знающий себя под всяким градусом и углом. — Всё в порядке? — уточнил он, показывая глазами на рыжего.