Супермаркет - страница 24

Неожиданно колокольчик возле двери звякнул в очередной раз. Налетчики в черном не сговариваясь, сунули руки под пиджаки и приготовились достойно встретить незваных гостей.

Дверь медленно отворилась, и вошел Рыков.

— Шеф? — удивленно воскликнул мелкий.

— Он самый, собственной персоной! — жизнерадостно подтвердил тот. — Как говаривал старина Скрудж Мак Дак — «Хочешь чтобы дело было сделано хорошо — делай все сам»! А вы, я вижу, уже успели здесь намусорить?

Рыков неодобрительно покосился на тело дворника, потом на его метлу.

— Шеф, да я его только с легонца ладошкой толкнул! — извиняющимся тоном посетовал крупный. — Кто же знал, что он такой нестойкий окажется?

— Сейчас же объяснитесь, что здесь происходит? — возмущенно воскликнул Михалыч, выступая вперед.

Рыков с нескрываемым интересом оглядел его с головы до ног, словно скелет диковинного динозавра в палеонтологическом музее.

— Я тут давеча, когда заходил, видел одну вывеску. На ней большими буквами было красиво написано, что здесь принимает экстрасенс. Полагаю это вы? — подчеркнуто вежливо поинтересовался он.

— Да, это я! — гордо ответил Михалыч, дерзко задрав подбородок.

— Ну, тогда, для вас не существует тайн. Для вас человеческая душа не потемки, как для нас сирых и убогих, а открытая книга, — принялся юродствовать Рыков. — Если вас не затруднит, ответьте мне на один простой вопрос — кто я?

— Судя по свите, вы — большой негодяй! — нимало не смущаясь, выпалил Михалыч.

— Шеф, а можно я ему по тыкве настучу? — попросил крупный.

— Ты, в своем уме? У него же там мозг! — неискренне возмутился Рыков. — Хотя должен признаться, в процессе общения, у меня создалось впечатление, что наш уважаемый экстрасенс думает совсем другим местом.

— Я и без сенсорики вижу, что вы закончите очень и очень плохо! — мстительно пообещал Михалыч.

— Возможно, возможно, — меланхолически ответил Рыков.

Его тяжелый немигающий взгляд уперся в Вику, которая пряталась за широкой спиной старого экстрасенса.

— Чего уставился, телескоп сломался? — развязно поинтересовалась она, несмотря на то, что внутри нее все тряслось от страха. — Думаешь, поймал меня и все? Так вот должна тебя огорчить, все еще только начинается! Если со мной что-то случится, одна запись попадет в полицию, другая на телевидение, а третья…

— Дай попробую угадать! — перебил ее Рыков. — Наверное, в общество защиты животных? Флэшка где, дура?

— Не сметь хамить даме! — возмущенно воскликнул Михалыч.

— Где вы видите даму, многонеуважаемый господин экстрасенс? — искренне изумился Рыков. — Это не дама, а обычная дешевая… Как бы этот помягче сказать-то, а? Кстати, если еще раз перебьете меня, я буду вынужден убить вас с особой жестокостью. Потом не обижайтесь и не говорите, что я вас не предупреждал! Повторяю вопрос, где флэшка?

— Я же сказала, но могу еще раз повторить, для твердолобых! — в тон Михалычу ответила Вика.

— Нет, вы только посмотрите на них, какие молодцы! — притворно восхитился Рыков. — Прямо, настоящие герои! Только мне отчего-то глубоко начхать на твой героический образ! Разденьте ее!

Последнее замечание относилось к подручным, которые уже были готовы сорваться, как бультерьеры на беззащитную жертву.

— Не надо меня никому раздевать! — презрительно фыркнула Вика. — Я сама прекрасно разденусь! Без посторонней помощи!

— Вот, видите, о чем я вам и говорил! — Рыков растерянно, словно ища поддержки, повернулся к Михалычу. — Полнейшее падение нравов среди нынешней молодежи! Куда катится мир?

— Этот мир катится туда, куда вы, и вам подобные, гоните его! Словно старый футбольный мячик! — отрезал Михалыч.

Вика, между тем, принялась невозмутимо снимать с себя одежду. Делала она это не то чтобы профессионально, но все же не без некоторого изящества.

Оставшись, в чем мать родила, она легко крутанулась вокруг себя:

— Вот, пожалуйста, что дальше?

— Впечатлен, весьма! — Рыков одобрительно похлопал в ладоши. — Причем настолько, что предложу еще раз, хоть это и не в моих правилах — отдай флэшку! Честное слово, мне будет больно смотреть на то, как над тобой скопом надругаются трое моих парней. Тебе это правда, надо?