Суперпозиция - страница 4

— Чушь какая-то, — шепнул Гейл Кребберу. — Земля не вместит всех репатриантов, остальных что, убить?

— Фанатики, — заметил Такэда. — Космос им важнее людей.

— В отличие от Объединенной Урсулы, — продолжал вещать динамик, — где экономика и наука обслуживают военный сектор, а у власти стоит хунта во главе с генералом Шепардом, Новая Виктория является оплотом демократии и свободы вероисповедания. Викторианцы сегодня готовы прислушаться к нашим идеям и предоставить движению политическое убежище прямо сейчас. Вот почему мы решились на крайние меры.

В проходе показались трое мужчин, они медленно и внимательно осматривали пассажиров, останавливаясь у каждого ряда кресел, словно кого-то искали. В последних рядах заплакал ребенок.

— Только разумный подход к освоению космического пространства и контроль численности населения помогут вернуть нам золотые времена человечества, подарившие миру художников, поэтов, музыкантов, подобных Рембрандту, Леонардо да Винчи, Микеланджело, Чайковскому, Шопену. Нерушимая связь с родной планетой…

Террористы приближались, Лаудер продолжал молчать. Первый из тройки остановился возле их ряда, посмотрел на даму с собачкой, скользнул взглядом по гейловым вихрам и задержался на Лаудере, после чего достал из кармана пад и взглянул на экран, потом снова перевел глаза на Лаудера.

— Вставай, — приказал террорист.

В этот момент крышка багажного отделения отскочила, и механическая рука-погрузчик припечатала бритый затылок. Голова террориста мотнулась, звучно стукнулась о спинку кресла, и он рухнул на пол. Пад упал к ногам Лаудера, кто-то в рядах запоздало ойкнул. Подельники неудачника остолбенели, но в следующую секунду уже бросились на помощь. Механические руки, вынырнувшие следом из других багажных отсеков, перехватили их и подвесили в воздухе, растянув как медуз. Те погрузчики, которым не досталось добычи, многозначительно клацали захватами в воздухе. Какая-то девушка взвизгнула и спряталась за своего соседа. Гейл выглянул из-за плеча Лаудера — тот нащупывал пульс у неподвижного мужчины на ковре.

— Я его не слишком, сэр? Он жив?

Лаудер взглянул на него и одним движением свернул лежавшему шею.

— Уже нет.

Подвешенные замерли, Гейл судорожно сглотнул, другие курсанты непроизвольно приподнялись на своих местах, глядя на тело на ковре. Всеобщее молчание нарушало только вещание по громкой связи:

— Мирное сосуществование людей всех рас и национальностей, всех религий и воззрений может быть гарантировано только демократическим строем…

Лаудер посмотрел на динамик, и тот подавился звуком. Одновременно с ним погасли глаза датчиков над креслами, переборки отсека сошлись, и в салоне воцарилось беззвучие. Соседка Гейла прижала к себе собаку и истово перекрестилась.

Гейл бросил взгляд на Креббера — контроль над почти дюжиной манипуляторов давался тому с заметным усилием, зато пленники были надежно обездвижены. Гейл помог ему зафиксировать автоматику в этом положении, и Краб облегченно выдохнул.

Неожиданно зазвонил чужой пад на полу. Звонок надрывался неистовой трелью, и Гейл до хруста вытянул шею, когда телефон оказался у Лаудера в руке. Такэда и Девилер тоже беззвучно нависли над спинками кресел. На экране светилось странное слово «Полифем». Лаудер немного подождал и принял звонок, переведя пад в режим громкой связи.

— Привет, Улисс, — сказал чей-то голос в звенящей тишине салона. — Мои люди живы? Или уже нет?

В манере произносить слова у незнакомца было что-то тягучее и неприятное, не вязавшееся с заботой о людях.

— Хороший вопрос, — ответил Лаудер. — Почему ты прислал их безоружными?

— За тебя боялся, — засмеялся голос. — Ты у нас гость дорогой, а они идиоты, таким оружие только дай — начнут стрелять. Впрочем, они тоже бывают полезны. Выходи, поговорим.

— Я не расположен к разговорам с террористами.

— Как насчет фосгена в системе воздухообмена?

Вентиляционные отверстия мгновенно выбросили в салон аромат знойного летнего сеновала в жаркий полдень, но в ту же секунду, заглушки закрылись, а под полом взревела автономная система очистки воздуха. Запах мгновенно исчез.