Суровая Сталь - страница 5

Рустем, с холодным выражением на лице, наблюдал за девушкой – вот глупышка, будто не знала, куда шла, а теперь выпендривается. Для чего? Чтобы поднять себе цену? Губы мужчины дрогнули в циничной улыбке – цену всегда устанавливает он сам. Когда светловолосая красавица попыталась в очередной раз дернуться, Рустем лишь сильнее ухватил ее, только в этот раз его левая рука мощно, не терпя неповиновения, обхватила девушку за плечи, притягивая к телу мужчине.

София, не на шутку напуганная, попыталась оттолкнуть мужчину, а затем и вовсе вцепилась в его плечи тонкими пальчиками, жалея, что у нее нет длинных, острых ногтей. Девушка с силой сжала под собой плечи наглеца, но почувствовала лишь твердые, тугие, будто стальные мышцы – от которых стало больно ей, а не мужчине.

– Отпустите меня, – выдохнула София, наконец, взглянув в глаза незнакомца. Лучше бы она этого не делала – потому что в глубинах карих глаз девушка разглядела абсолютное равнодушие.

Рустем усмехнулся – и его усмешка была такой холодной, что София снова покрылась мурашками.

– Ты ко мне на «вы»? – обдавая лицо девушки горячим дыханием (хотя бы дыхание горячее, потому что София был уверена, что он выдыхает лед), вопросил мужчина. Не давая Софии ответить, Рустем наклонил к ней голову, нечитаемым взором скользя по утонченному лицу девушки. Не обращая внимания, что та боится, и, не замечая, что даже ее губы подрагивают от страха, мужчина сделал, что хотел – впился жестким, наглым поцелуем в рот девушки.

София едва не закричала, но, как это сделать, когда в твой рот ворвался язык – требовательный, беспощадный, а чужие губы – жестоко терзают тебя?! Она снова попыталась оттолкнуть мужчину, но тот обхватил ее голову за затылок – чтобы не рыпалась девчонка. И не мешала ему. Другой же рукой, Рустем заскользил по обнаженному колену девушки, поднимаясь вверх, под подол платья, до самого бедра. Ужас охватил Софию. Она замотала головой, и лишь тогда мужчина соизволил прервать свой эгоистичный поцелуй. А вот рука его, обжигая жаром, сжала бедро девушки сильнее.

– Один косарь, что скажешь? – обжигая обнаженную шею Софии, поинтересовался Рустем. София задрожала – еще сильнее, словно у нее началась лихорадка. Она непонимающе уставилась на безразличное лицо мужчины, совсем не понимая, что он только что сказал. Мужчина отдал должное ее невинному выражению лица – что поделать, женщины такие актрисы. Или…? Рустем обхватил красавицу за мягкий, чуть выступающий вперед, подбородок, смуглыми пальцами и произнес, не сводя с нее глаз:

– Один косарь за секс с тобой, милая. Так яснее? Устраивают расценки?

София вытаращила глаза. На миг, онемев от потрясения, девушка силилась подобрать слова. А Рустем расценил ее молчание, как согласие. Он снова попытался поцеловать красавицу, только в шею. Но девушка, в этот раз, изловчившись, потянулась назад, хватая первое попавшееся, что было на столике – стакан с водой. Совсем не думая о последствиях, София плеснула прохладной жидкостью прямо в лицо мужчины.

А думать стоило бы.

Потому что то, что потом сделал этот высокомерный незнакомец, еще больше напугало её. Он сжал девушку столь сильно, что у нее все сдавило в груди. Казалось, еще чуть-чуть, и легкие разорвет от нехватки воздуха. А затем, глянув на Софию острым, как лезвие самого лучшего ножа, взглядом на девушку, Рустем холодно процедил:

– Ты что сделала? – он слегка встряхнул девушку. – А?

Мужчина чуть разжал свою хватку, и София, хватая ртом воздух, часто-часто задышала. Когда воздуха стало достаточно, девушка ответила:

– Я защищалась.

– Хм? – Рустем непонимающе посмотрел на Софию. Затем, его взгляд снова и снова, стал скользить по ее напуганному лицу, сканируя девушку. Что-то было здесь не так. Взгляд. Точно – взгляд. Очередная догадка посетила голову мужчину, вызывая в нем прилив недовольства. Он вцепился пальцами в скулы Софии, грозно вопросил:

– Сколько тебе лет, милая?

Девушка густо покраснела, затем и вовсе побледнела. Она была слишком напугана, чтобы соображать. Сидеть на коленях этого злого мужчины, ощущать его властные руки на себе – да София была близка к обмороку.