Susan Sontag. Женщина, которая изменила культуру XX века - страница 24
.
Эта цитата могла бы стать эпитафией на надгробии Сьюзен Зонтаг. Она считала, что его работы для нее «были одними из самых важных». Даже будучи взрослой, Зонтаг коллекционировала его книги[156]. Трагическая смерть Халлибертона щекотала нервы девочке, мечтавшей о Китае. В 1939-м, когда Сьюзен узнала о смерти своего отца, Халлибертон отплыл на джонке из Гонконга в Сан-Франциско. Больше ни автора, ни членов команды судна никто не видел. Халлибертону было 39 лет, то есть чуть больше, чем отцу Сьюзен. Халлибертон вдохновил юную Сьюзен на путешествия и подтолкнул ее стать писательницей: «Он был первым примером того, как, по моему мнению, должна выглядеть полноценная счастливая жизнь – жизнь писателя, полная бескрайного любопытства, энергии и безграничного энтузиазма. Быть писателем и путешественником – это в моей детской голове слилось в единое целое»[157]. Писать – значит убежать от обыденности.
Несмотря на то что Ист-Драхман-стрит находилась далеко от эпицентра мировых событий, юная Сьюзен следила за тем, что происходило в мире.
«Мы ведь много играли в войну?»[158] – спрашивала ее позднее Джуди. На улице появился свой собственный репортер и комментатор – двенадцатилетняя Сью Розенблатт. На страницах самодельной газеты Cactus Press она анализировала происходившее в мире, информировала о кадровых изменениях в составе руководства японского Императорского флота и напоминала читателям о том, что «нашими врагами были казненные лидеры итальянских фашистов. Но сами итальянцы не являются нашими врагами»[159]. Она копировала свои написанные фиолетовыми чернилами тексты на мимеографе и продавала их по пять центов. Из содержания газеты можно сделать вывод о том, что Сьюзен внимательно следила за ходом развития войны. За тем, как развивались военные действия, следили и миллионы других детей, однако удивительно, как Сьюзен удалось имитировать тон и стиль американских военных корреспондентов. Уже тогда она очень внимательно относилась к языку, и эта черта в полной мере раскрылась позже, когда она писала на свою излюбленную тему – не только о войне, насилии и боли, но и о словах, которыми мы их описываем.
Вскоре после окончания войны в семье Розенблатт произошли изменения. 10 ноября 1945-го Милдред пересекла мексиканскую границу и в городе Ногалес вышла замуж за Натана Стюарта Зонтага. Джуди и Сью были неприятно удивлены, когда узнали об этом уже после свадьбы. Зонтаг в молодости написала рассказ, в котором есть отголоски истории, как она узнала о новом союзе своей матери.
Ты знаешь, что я хочу тебе рассказать, дорогая.
Кажется, знаю, мама (ТАК ЧТО ЖЕ ЭТО?).
Ты же хочешь, чтобы у тебя был отец, Рут? Что ты о нем думаешь, дорогая?
(О БОЖЕ, ДА КТО ЖЕ ЭТО?) Мне кажется, что это отличный выбор.
В любом случае имеет значение то, что ты считаешь важным[160].
Совершенно понятно, почему Сью испытывала смятение. Ее любившая флиртовать мать была окружена «дядями» и выглядела как распутная веселая вдова. Однако то, что Милдред выбрала в качестве мужа Ната Зонтага, свидетельствует, что подобные подозрения не имеют под собой оснований.
Капитана Зонтага сбили над Францией через пять дней после высадки союзников летом 1944 года. Он был ранен, и его отправили лечиться на огромную базу ВВС под Тусоном. Именно тогда Милдред с ним и познакомилась. Если сравнивать летчика Зонтага с остальными ухажерами Милдред, можно подумать, что ее выбор был как минимум странный. «Они были абсолютно разными людьми, – вспоминал Пол Браун. – Она стремилась к роскошной жизни, которую он, совершенно очевидно, не мог ей обеспечить. Он был добрым человеком, типичным буржуа, представителем среднего класса. И, несмотря на все это, они были близкими друзьями».
В отличие от Милдред, у Ната «не было никаких звездных качеств, и точка. А вот у нее были».
Такой выбор супруга показался бы еще более странным, если бы девочки и окружающие знали детали, которыми была поражена Джуди, столкнувшись с ними много лет спустя (Сьюзен же, судя по всему, так никогда и не узнала об этом). Милдред сообщила Джуди о том, что после ранения Нат оказался абсолютно немощным в сексуальной жизни. «Я не думаю, что ее очень интересовал секс», – сухо заметила Джуди.