Суть тантры - страница 8

Многие ученики Тантры после Сарахи жили на месте кремации, Сараха был основателем. Он жил там... приносили людей, мертвые тела приносили и сжигали, и он жил там, это был его дом. И он жил с этой женщиной-кузнецом, они жили вместе. Между ними была великая любовь — не любовь женщины и мужчины, но любовь учителя и ученика, которая, конечно, выше, чем то, чего может достигнуть любая любовь мужчины-женщины; которая более интимная, конечно, более интимная — потому что любовь мужчины и женщины — это просто телесная любовь. В лучшем случае, она достигает ума, в противном случае, она остается в теле. Ученик и учитель — это любовь между душами.

Сараха нашел себе близкую душу. У них была потрясающая любовь, великая любовь, которая редко случается на земле. Она учила его Тантре. Только женщина может научить Тантре. Кто-то спросил меня, почему групп-лидером для Тантры я выбрал Кавишу — только женщина может быть групп-лидером в Тантре, для мужчины это будет трудно. Да, иногда и мужчина тоже может быть, но тогда ему нужно будет стать очень, очень женственным. Женщина уже такая, у нее уже есть эти качества, эти качества любви и нежности; она есть естественно — эта забота, эта любовь, это чувство мягкости.

Сараха стал тантриком, под руководством этой женщины-кузнеца. Теперь он больше не медитировал. Однажды он оставил все Веды, писания, знания; теперь он оставил даже медитацию. Теперь по всей стране начали распространяться слухи: он больше не медитирует. Он поет, конечно, и также танцует, но больше нет никакой медитации. Теперь его медитацией было пение, теперь его медитацией был танец, теперь всем его стилем жизни было празднование.

Жить на месте кремации и праздновать! Жить там, где только смерть, и жить радостно! Это красота Тантры: она соединяет вместе противоположное, противостоящее, противоречивое. Если вы пойдете на место, где кремируют, вам будет грустно; вам будет трудно быть радостным. Для вас это будет очень трудно — петь и танцевать там, где сжигают людей, и где люди плачут и рыдают. И каждый день смерть и смерть... день и ночь смерть. Как вы будете веселиться? Но если вы не можете радоваться там, тогда ваша так называемая радость есть лишь притворство. Если вы можете веселиться там, тогда с вами действительно случилась радость. Теперь она безусловна. Теперь неважно, смерть ли или жизнь, рождается ли кто-то или умирает.

Сараха начал петь и танцевать. Он больше не был серьезным. Тантра несерьезна — Тантра это игривость. Да, она искренняя, но не серьезная; она очень радостная. Игра вошла в его бытие. Тантра — это игра, потому что Тантра — это высокоразвитая форма любви; любовь — игра.

Есть люди, которым не хотелось бы, чтобы даже любовь была игрой. Махатма Ганди говорит: “Занимайтесь любовью только тогда, когда вы хотите родить детей". Даже любовь они превратили в работу — размножение. Это просто уродливо! Заниматься любовью со своей женщиной только тогда, когда вы хотите размножаться — разве она фабрика? Воспроизведение — само слово безобразно. Любовь — это веселье! Занимайтесь любовью со своей женщиной, когда вы счастливы, радостны, когда вы на вершине мира. Делитесь этой энергией. Любите своего мужчину, когда у вас есть это качество танца, и песни, и радости — не для воспроизводства! Слово “воспроизводство" неприменимо. Занимайтесь любовью от радости, от плещущей через край радости. Отдавайте, когда вы это имеете!

Игра вошла в его жизнь. Любовник всегда обладает духом игры. В тот момент, когда дух игры умирает, вы становитесь мужем или женой; тогда вы больше не любовники, тогда вы воспроизводите. И в тот момент, когда вы становитесь мужем или женой, умерло что-то прекрасное. Оно больше не живое, сок больше не течет. Теперь это просто притворство, лицемерие.

Игра вошла в его жизнь, и через игру родилась истинная религия. Его экстаз был настолько заразителен, что люди стали приходить посмотреть, как он танцует и поет. И когда люди приходили и смотрели, они начинали танцевать, они начинали петь вместе с ним. Место кремации стало местом праздника. Да, тела по-прежнему сжигались, но все большие толпы начали собираться вокруг Сарахи и женщины-кузнеца, и на месте кремации царила великая радость.