Суть времени, 2013 № 11 - страница 38
Каковы же причины нежелания регионального лидера дать адекватную оценку сложившейся ситуации, а также недостаточно эффективных действий власти против экспансии радикального ислама в Татарстане?
Одну из них (и, несомненно, крайне серьезную) прямо назвал глава МВД республики А.Хохорин, назначенный на этот пост весной прошлого года. Хохорин заявил, что в республике происходит «сращивание ваххабизма и бюрократии». Отметим, что это характерно не только для Татарстана. И здесь нужно кратко остановиться на истории «возрождения ислама» в республике после распада СССР.
Вот как описывает данный процесс глава Приволжского центра региональных и этнорелигиозных исследований Российского института стратегических исследований (РИСИ) Раис Сулейманов.
В 1990-е годы региональная элита, взявшая курс на построение «суверенного государства», придавала большое значение сближению с мусульманским миром. Отсюда интенсивное развитие контактов с исламскими образовательными центрами, появление в религиозных учебных заведениях Татарстана преподавателей и религиозной литературы из арабских стран (Саудовская Аравия, Египет, Кувейт), а также Турции, Ирана, Пакистана и государств Юго-Восточной Азии.
В результате арабские учителя получили довольно широкую аудиторию для распространения идеологии салафизма (ваххабизма).
Значительная часть молодежи из Татарстана (и Башкирии) прошла за эти годы длительное обучение в зарубежных религиозных центрах. Многие из них, вернувшись домой, стали проводниками нетрадиционных для российских мусульман течений зарубежного ислама. Причем большинство имамов Татарстана, получивших образование в Саудовской Аравии, проповедовали своей пастве учение ваххабизма.
По оценке Сулейманова, к середине 2012 года численность активных ваххабитов и сторонников других радикальных течений ислама в республике составляла около трех тысяч человек. И, кроме того, в исламских университетах Саудовской Аравии еще продолжали обучение более 100 жителей Татарстана.
Интересные штрихи добавляет к данной картине татарский муфтий Фарид Салман: «Я еще в 1992 году пытался обратить внимание властей на деятельность на нашей территории саудовских фондов, объяснял опасность ваххабизма. Тогда меня не услышали.
Независимое духовное управление Татарстана, которое возглавил Габдула-хазрат Галиуллин, создавалось при финансовой поддержке Саудовской Аравии. С этого момента начинается противостояние между традиционными мусульманами Татарстана и ваххабитами. Саудитам удалось переубедить или перекупить ряд ключевых имамов республики… С начала 90-х у нас выросло поколение, которое практически является ваххабитами».
А далее, как подчеркивает Фарид Салман, Гусман Исхаков, ставший в 1998 году главой Духовного управления мусульман (ДУМ) Татарстана, оказывал активное покровительство салафитам и трудоустраивал в мечети вернувшихся на родину выпускников зарубежных центров.
Такая долговременная «религиозная политика» способствовала не только исламистской радикализации существенной части татарстанской молодежи, но и привела в республике к созданию «террористического подполья».
Ярким эпизодом этого этапа распространения исламизма в Татарстане стала ликвидация в ноябре 2010 года в Нурлатском районе лесной базы боевиков-фундаменталистов. Здесь будущие террористы действовали по «северокавказской модели». То есть явно получили в среде кавказских исламских радикалов если не непосредственное обучение, то, по крайней мере, «консультативную поддержку». Причем, бандформирование было «смешанным». В нем состояли ваххабиты и члены запрещенной в 2003 году экстремистской организации «Хизб ут-Тахрир» («Партия исламского освобождения»).
Тогда специалисты по исламу еще раз отметили, что в Поволжье ради борьбы с «неверными» и разрушения светского государства в одну исламскую общину (джамаат) все чаще объединяются сторонники разных экстремистских течений. Вот и в данном случае такие «идеологические оппоненты», как хизб-ут-тахрировцы (делающие ставку на «мирный джихад» и пропаганду среди населения идей создания Всемирного халифата) и ваххабиты (сторонники «чистого» ислама, отрицающие участие в политике и выступающие за «насильственную исламизацию») — оказались вместе.