Суть времени, 2013 № 12 - страница 30

А вот для Ирана (как, кстати, и для России) одна из наиболее серьезных угроз со стороны возможной «политической весны» — это подрыв целостности страны. И разрывающей силой для Ирана скорее может оказаться не рознь социальная (как в Египте), а именно межнациональная рознь.

Основным здесь является вопрос, какая именно группа в стране (социальная, клановая или этническая) способна при начале кризиса на наиболее массовые и жесткие выступления. Такие выступления, которые могли бы развиваться по нарастающей, чтобы на следующей фазе развития общественно-политического кризиса вовлечь другие группы населения.

Оставим иллюзии, что такие обсуждения касаются только Ирана. Эта чума подойдет и к нашим границам. И лучше заранее как можно яснее представить себе ее свойства, чтобы срочно изобретать вакцины.

Так вот, для Египта запускающей кризис группой стал либеральный интернетно-продвинутый средний класс. Для Ливии — оппозиционные режиму Каддафи племена и кланы. Для Ирана же ключевыми кандидатами на эту роль оказываются крупнейшие этнические меньшинства. И, в первую очередь, многомиллионная общность иранских азербайджанцев, со своей древней историей и имевшая не так уж давно (в 1945–1946 гг.), пусть и недолго, собственное государственное образование Демократическая Республика Азербайджан.

Серьезный пробный запуск азербайджанских волнений в Иране произошел еще в мае 2006 года. Тогда в газете «Иран» были опубликованы карикатуры на иранских азербайджанцев. Карикатуры были рассчитано оскорбительными и размещались под заголовком «Что делать, чтобы остановить насекомых?». В заметке Азербайджан сравнивался с помойкой. А сопровождала заметку картинка, на которой мальчик-перс произносит слово «таракан», а прохожий откликается по-азербайджански: «Что?»

Иранские власти жестко отреагировали на эту провокацию: газета была временно закрыта, виновных судили. Но было поздно.

Тогда иранские азербайджанцы впервые за десятилетия провели массовые акции против режима в Тегеране. Массовые протестные выступления прошли в городах Южного Азербайджана: Тебризе, Ардебиле, Хое, Мараге, Зенджане — под лозунгами «Азербайджанский народ не станет терпеть этой невыносимой муки», «Язык тюрков не перейдет в персидский». Волнения были столь интенсивными, что для их подавления в города ввели части регулярной иранской армии.

Тогда же в административном центре иранского Азербайджана Тебризе полиция предотвратила захват Дома правительства Тебриза — того самого здания, где в 1945 размещался недолго просуществовавший Милли Меджлис Азербайджана. Кроме того, группы азербайджанцев Тегерана, собравшихся для выражения протеста, были жестко разогнаны полицией.

Таким образом, произведенный провокационный замер показал, что способна сделать в Иране одна оскорбительная картинка. Он продемонстрировал также, что быстровоспламеняющиеся азербайджанские районы Ирана — это почти готовый ресурс для запуска мироустроительной войны в Иране и вокруг него.

Затем до начала «арабской весны» в Иране не отмечалось значимых азербайджанских антиправительственных выступлений.

Но в сентябре 2011 года шеф Пентагона Леон Панетта заявил: «Революция в Иране — это лишь вопрос времени». И добавил, что «крайне важно поддержать усилия иранских революционеров». Это заявление относилось к проходящим в тот момент новым выступлениям иранских азербайджанцев, формально посвященным экологии. В этот раз жители Южного Азербайджана провели несколько митингов в защиту озера Урмия, которое после строительства дамб оказалось под угрозой высыхания. Но сквозь эту тему быстро проступили политические требования и мотив объединения Северного и Южного Азербайджана. Именно это и имел в виду Панетта.

Как уже сказано, эти выступления не получили развития. Однако после проверки 2006 года очевидно, что сепаратистски настроенная часть иранских азербайджанцев по-прежнему остается первоочередным запалом для дестабилизации в Иране. Следующие в этом ряду — иранские курды и белуджи. А включение в протест всех этих трех групп — способно запустить новую дестабилизацию не только в Иране, но и в Закавказье (Азербайджан, Дагестан), и в Центральноазиатском регионе (белуджи в Пакистане и Афганистане). И, конечно, на самом Ближнем Востоке, где курды разделены между Ираном, Ираком, Турцией, Сирией.