Сууширский фарс 2/3 - страница 12
Хранитель замолчал и встретился взглядом с холодными глазами Мирэноя, в которых не было ни намёка на шутку.
— А если я откажусь? — после паузы спросил Саартан, начиная злиться.
— Лига перестанет платить за вас Дейрдре. И вы лишитесь её протектората.
— Чьего? Лиги или целительницы?
Мирэной не ответил. Сказал вместо этого:
— Я направлю к вам… вожатого. Будь готовы отправиться на полигон сразу по его прибытию. У меня к вам всё, господин Саартан, можете быть свободны.
Хранитель яростно раздул ноздри и сжал кулаки. Да этот мальчишка издевается над ним! И не скрывает этого! Мирэной окинул его бесцветным взглядом, задержался им на сжатых кулаках и вопросительно поднял бровь:
— Хотите что-то добавить?
— Нет, — процедил Саартан, еле сдерживаясь, чтобы не врезать этому белобрысому офицеру по наглой аристократической физиономии. — Всего… доброго.
— И вам, — Мирэной вежливо и холодно улыбнулся. — Оплату за зелья занесёт Мицу.
В дом целительницы Саартан вернулся в отвратительном настроении. Бросил с порога вышедшей ему навстречу Дейрдре что-то вроде: «Отцепитесь от меня все, видеть вас не могу!», только в более грубой форме и сразу свернул в подземный переход. Споткнулся о порожек на входе, пнул его со всей дури. Больно ушиб палец на ноге, зашипел от злости, облокотился на стену и ткнулся в неё лбом. Да что за день такой?! Сперва целительница со своим упырём, потом проклятая Лига с её высоким трафиком лифта, высокомерный брат Лэуорда… Септемберель, которая пьёт его. Хрен с ним, с Мирэноем, его не жалко. Но когда добровольно отдаёшь свою кровь — это очень интимный процесс. Хранитель помнил, как замерзали его вены под клыками, и как вместе с этим смертоносным морозом растекалось по телу блаженство. Боль и удовольствие, замешанные на крови… замешанные на том, что один дарит часть себя, а второй принимает и благодарит, растворяя, пусть и ненадолго, в чувстве абсолютного счастья. Эйфория, сладкая смерть, которую желаешь всей душой, как говорил Михей.
— И он проникает в неё всё глубже с каждой отданной каплей крови, — пробормотал Саартан.
— Кто?
Дейрдре стояла за спиной, невинная, как ангел. Да что же они все подкрадываются-то?! Нужно перестать постоянно витать в собственных мыслях…
— Я же сказал, что никого видеть не хочу, — Саартан устало потёрся лбом о шершавую стену.
— Я слышала, — целительница подошла почти вплотную.
Одна в тёмном переходе с очень злым драконом. Бесстрашная женщина. Когда-нибудь Альбер может и не успеть прийти ей на помощь…
— И что не понятного? — хмуро спросил Саартан.
— Ты мне не отдал деньги за зелья.
Хранитель резко развернулся. Дейрдре отшатнулась, но тут же встала в свою боевую позу, подбоченившись и выставив подбородок, точно собираясь отстаивать в споре свои интересы.
— Что, серьёзно? — Саартан вскинул брови.
— Отдать зелья — забрать оплату. Всё просто. Но если честно, мне нужен был предлог, чтобы узнать, что тебя так расстроило.
Вид у Дейрдре снова стал невинным.
— Вот только в душу ко мне лезть не нужно! — Саартан поморщился.
Отвернулся от целительницы и зашагал по тоннелю в сторону гостиницы.
— Душевная рана — та же рана, — сказала ему в спину Дейрдре. — Её надо лечить.
— И всем постояльцам вы оказываете психологические услуги? — не останавливаясь, спросил Саартан.
— Да. Раненые в душу умирают чаще самых тяжелобольных. Потому что перестают бороться. Никакими зельями их не отпоить, случись что в бою. А дохлые пациенты портят репутацию.
Саартан всё-таки остановился. Обернулся на Дейрдре. В последнее время он перестал понимать разницу между шуткой, издёвкой и правдой. Вот сейчас что было?.. Целительница воспользовалась замешательством и догнала его.
— Так что случилось-то? — спросила она и всё с тем же невинным выражением лица добавила: — И где деньги?
***
Узнав, что деньги принесёт некий Мицу, Дейрдре ужасно обрадовалась.
— Он такой хороший мальчик! — сказала она Саартану и Славишу, сидящим за одним столом друг напротив друга, разливая им чай. — Жалко, что некромант. Лига совсем его испортила!
Целительница наклонилась к Хранителю и доверительно шепнула ему на ухо: