Сувенир, или Кукла на цепочке - страница 20

— Я попрошу вас, полковник!

— Значит, попал в точку! И если уж на то пошло, вы никогда не держитесь в рамках дозволенного. Мы знаем о вашей отработанной тактике, столь же эффективной, сколь и рискованной, тактике постоянных провокаций, измора, выжидания что кто-нибудь на чем-нибудь да споткнется. Но прошу вас, майор Шерман, прошу вас: не старайтесь провоцировать здесь слишком многих. У нас слишком много каналов.

— Не собираюсь никого провоцировать, — сказал я. — И буду вести себя очень осторожно.

— Я уверен в этом, — де Грааф облегченно вздохнул. — А теперь, я думаю, Ван Гельдер захочет вам что-то показать.

Ван Гельдеру было что показать. Из полицейского управления он повез меня на своем «опеле» в городской морг, и к концу нашей экскурсии у меня возникло только одно чувство — лучше бы он мне этого не показывал.

Городской морг Амстердама был начисто лишен того очарования старины, той романтики и той незабываемой красоты, которые столь неотделимы от старого Амстердама. Он походил на любой городской морг любого большого города — холодный, очень холодный и стерильно чистый, бесчеловечный и отталкивающий. Посреди центрального блока располагались два ряда столов с мраморным на вид верхом — только в действительности это был не мрамор, — а в стенах были большие металлические двери.

Главный служитель, в белом накрахмаленном халате, оказался веселым, румяным и добродушным малым, который, казалось, пребывал в постоянной стесненности от желания разразиться взрывами смеха. Вы сочли бы это весьма странной чертой его характера, если бы не помнили, что в доброе старое время в Англии многие палачи считались самыми веселыми собутыльниками.

По знаку Ван Гельдера он подвел нас к одной из больших металлических дверей, открыл ее и плавно выкатил носилки на колесах. На них покоилось тело, покрытое простыней.

— Канал, из которого его выловили, называется Кроквиус-Кад, — пояснил Ван Гельдер, и, казалось, при этом не испытывал никаких чувств. — Ну это, конечно, не Парк-Лейн Амстердама, это где-то в районе доков. Ханс Гербер. 19 лет. Лицо показывать не буду — он слишком долго пробыл в воде. Нашла его пожарная команда, поднимавшая машину. Мог бы пролежать на дне еще год или два. Кто-то примотал к его туловищу груз из свинцовых труб.

Он приподнял угол простыни и приоткрыл тощую дряблую руку. Честное слово, она выглядела так, словно по ней прошлись в горных сапогах с триконями. Многие ни проколов соединяли страшные красные полосы, и. вся рука была как будто обесцвечена.

Не сказав ни слова, Ван Гельдер снова прикрыл ее простыней и отвернулся. Служитель задвинул носилки обратно и повел нас к следующей двери. Там он повторил ту же процедуру, выкатив на носилках другой труп — при этом он широко улыбался, как обанкротившийся английский герцог, показывающий публике родовой замок.

— Лицо этого тоже не стоит показывать, — сказал Ван Гельдер. — Неприятно смотреть на 23-летнего парнишку с лицом 70-летнего старца. — Он повернулся к служителю. — Где нашли?

— Остерхук, — просиял тот. — На угольной барже.

— Правильно, — Ван Гельдер кивнул. — Рядом с ним валялась бутылка из-под джина. Пустая. Весь джин был у него внутри. Вам известно, какую превосходную смесь дает джин с героином. Откинув простыню, чтобы показал мне руку, похожую на ту, которую мы только что видели, он спросил: — Самоубийство или убийство?

— Все зависит от того…

— От чего?

— От того, сам ли он купил джин. Если да, то самоубийство или несчастный случай. Но ведь бутылку могли вложить в его руку. Полную, конечно. Тогда это следует квалифицировать как убийство. У нас был аналогичный случай в порту месяц назад. Но правды мы никогда не узнаем.

Ван Гельдер кивнул, и служитель с радостным выражением лица подвел нас к одному из столов, стоявших посреди комнаты. На этот раз Ван Гельдер откинул верхний край простыни. Девушка выглядела совсем юной и прелестной. Ее волосы отливали золотом.

— Красивая, правда? — спросил Ван Гельдер. — И ни одной ссадины на лице. Юлия Роземайер, из Восточной Германии. Это все, что мы о ней знаем. И все, что от нее осталось. По мнению врачей, ей всего 16 лет.