Сувенир, или Кукла на цепочке - страница 72

Я уже впадал в отчаяние, пытаясь подавить внутренний голос, с холодной настойчивостью твердивший мне, что я опоздал. К тому же, мое настроение усугублялось тем, что приходилось притворяться праздношатающимся туристом.

Потом я стал обходить все лавки и кафе, хотя я не очень-то надеялся найти там Мэгги, если принимать во внимание ту задачу, которую она должна была выполнять. Однако я не мог позволить себе упустить ни малейшей возможности.

Обход ничего не дал. Потом я стал передвигаться концентрическими кругами, если вообще этот термин применим к лабиринту запутанных улочек Хайлера, и на окраине, наконец, нашел Мэгги — живую, здоровую и невредимую. Чувство облегчения сразу же смешалось у меня с сознанием собственной глупости — и я даже не мог сказать, что сильнее.

Ведь я нашел ее именно там, где и следовало искать в первую очередь, если бы я пошевелил мозгами: я же сам велел ей наблюдать за домом, но не отрываться от группы туристов. Она так и поступила. Она стояла в большой, полной народа, лавке сувениров, рассматривая товар в лавке, но почти не видя его, взгляд ее то и дело устремлялся на дом, стоящий от лавки в тридцати ярдах. Меня она не заметила. Я уже собирался войти в лавку и заговорить с ней, как вдруг мое внимание привлекло нечто, заставившее остановиться.

По улице шли Труди и Герта. Труди, в розовом платье без рукавов и в длинных белых перчатках, припрыгивала, как ребенок, ее белокурые волосы развевались, на лице играла улыбка. Герта в своем экзотическом наряде важно шествовала за ней, неся в руке большую кожаную сумку.

Я не мог, не имел права обнаружить себя. Я быстро вошел в лавку, но не подошел к Мэгги что бы ни случилось, нельзя было, чтобы они увидели нас вместе. Поэтому я встал за высоким выдающимся стендом и стал глазеть на видовые открытки, пережидая, пока Труди с Гертой не пройдут мимо.

Но они не прошли. Возле входной двери Труди вдруг остановилась, взглянула на стекло витрины и схватила Герту за руку. Через несколько секунд она уговорила Герту войти в лавку, и пока та оглядывалась вокруг, закипая, как вулкан перед извержением, Труди уже подскочила к Мэгги и схватила ее за руку.

— А я вас знаю, — выкрикнула Труди с восторгом. — Я вас знаю!

Мэгги повернулась в ее сторону и улыбнулась.

— И я вас знаю. Хелло, Труди!

— А это — Герта! — Труди повернулась к Герте, которой все это явно не нравилось. — Герта, вот моя подружка, Мэгги!

Герта угрюмо осклабилась. Труди сказала:

— Майор Шерман — мой друг.

— Знаю, — ответила Мэгги, улыбаясь. — Вы ведь тоже мне друг?

— Конечно, Труди!

Та была в восторге.

— У меня здесь много друзей. Хотите с ними познакомиться? — Она уже почти тащила Мэгги к двери, указывая куда-то пальцем на север, и я понял, что она имеет в виду женщин на лугу.

— Посмотри, вот там!

— Я уверена, что все они очень славные, — вежливо заметила Мэгги.

Какой-то любитель открыток стал теснить меня, давая понять, что я должен посторониться и уступить ему место. Не знаю, что именно он прочел в моих глазах, как бы то ни было, он поспешно ретировался.

— Они — славные друзья, — продолжала Труди. Потом кивнула в сторону Герты. — Когда мы с Гертой приезжаем сюда, мы всегда привозим им кофе или что-нибудь вкусненькое. — И добавила: — Пойдем, Мэгги, я познакомлю тебя с ними. — Видя, что та колеблется, с тревогой спросила: — Ведь ты и вправду мне друг, да, Мэгги?

— Конечно, но…

— Они такие славные люди, — сказала Труди умоляющим тоном. — И такие счастливые. Они любят музыку. Если мы будем себя хорошо вести, они даже станцуют нам хей…

— Хей?

— Да, Мэгги. Это старинный деревенский танец. Его танцуют в пору сенокоса. Ну, Мэгги, пожалуйста! Вы все — мои друзья. Пожалуйста, пойдемте! Ради меня, Мэгги!

— Ну хорошо, — согласилась Мэгги, улыбаясь против своей воли. — Только ради тебя, Труди. И только ненадолго.

— Ты прелесть, Мэгги! — Труди сжала ей руку. — Ты мне очень нравишься.

Все трое вышли. Переждав немного, я тоже осторожно вышел из лавки. Они отошли уже ярдов на 50, миновав дом, за которым следила Мэгги, и вышли на луг. Уборщицы сена находились по меньшей мере на расстоянии 600 ярдов, воздвигая свой первый стог поблизости от строения, которое даже издали можно было принять за старое и очень ветхое гумно. Я еще слышал их голоса, среди которых отчетливо выделялся голос Труди, а сама она шла по лугу своей обычной походкой, подпрыгивая, как ягненок в весенний день. Труди никогда не шла спокойно она всегда передвигалась вприпрыжку.