Суздаль. Это моя земля - страница 28
Алиса ещё секунду помедлила, открыла дверь и вошла в приёмную. За секретарским столом сидела сухонькая опрятная леди вечереющего возраста. Узкое её лицо с крошечными невесомыми очками обрамляли облачка вьющихся коротко стриженых волос лавандового оттенка.
Тонкую шею старушки закрывал шелковый шарф, уложенный в мудрёный объёмный бант. Печатной машинки перед леди не было. В скромной приёмной машинки не было вообще. И компьютера не было. На столе лавандовой старушки стоял дисковый телефонный аппарат с трубкой на пружинном проводе. Рядом с ним новейший айфон и круглая хрустальная салатница с леденцами в разноцветных фантиках.
— Доброе утро, меня зовут Алиса Пушкина, я к Кольцову.
— Доброе, Сашенька, конечно, конечно. Иван Борисович вас ждет. Вам чаю приготовить? На монастырских травах с хренком. Будете? От нечистой силы хорошо и при почечной колике, — опрятная леди кокетливо оправила шёлковый бант на шее, выудила леденец из вазы и зашуршала фантиком.
— Спасибо, — неопределенно ответила Алиса. Мыслями она искала печатную машинку с таким родным чок-чок-чок. — Скажите… — запнулась, что и эта знает про Сашеньку.
Стоп, ну здесь всё понятно — в заявлении паспортные данные видела.
— Ох, простите мне оплошность, не назвалась. Ядвига. Ядвига Леонидовна, — представилась секретарша. Вернее, секретарь. Разбитное «секретарша» элегантной пожилой женщине никак не подходило.
— Скажите, Ядвига Леонидовна, а где машинка? Я из-за двери печатную машинку слышала.
— Да вы что, милочка? Какая же машинка, двадцать первый век на дворе. Нету их давно, — улыбнулась Ядвига Леонидовна и снова потянулась к вазе с конфетами, — а славное было время, помню, работала я в машбюро… — на столе пронзительно-громко задребезжал телефонный аппарат.
Леди-секретарь встала с кресла, примечательно медленно сняла трубку и приложила к уху:
— Приёмная Кольцова, — царственно, поднимая интонацию к концу фразы, пропела Ядвига Леонидовна. Прикрыла бубнившую трубку рукой, глазами извинилась перед Алисой, мол, это надолго, и указала в сторону массивной двери, обитой пурпурным дерматином с гвоздиками. Алиса деликатно постучала в дверь, предупреждая нового начальника о своём вторжении, стук уютно потух в пухлой обивке. Ну и ладно, так войду.
Вошла в просторный мэрский кабинет. Никого. Кабинет как кабинет. По центру большое окно на три высокие створки, не забранное в жалюзи или шторы. Утреннее летнее солнце щедро заливает пространство. Перед окном рабочий стол, заваленный бумагами. Между стопок бумаг на столе лежит подушка — небольшая, вроде диванной. Атласная, фиолетовая с кисточками. На подушке — кот. Рыжий, пушистый, переливчатый в ярком солнечном свете. Огненно-рыжий кот на сочно-фиолетовой подушке. Красиво. Уютно. А мэр где? Алиса осторожно вошла, тяжёлая пурпурная дверь за Алисой беззвучно закрылась. Если бы не поток воздуха от имперской двери, Алиса бы и не заметила. Алиса снова оглядела кабинет. Окно есть, кот есть, мэра нет. Обернулась на дверь — точно, закрыта. Снова повернулась к столу. Кот спал. За столом сидел мужчина в идеально скроенном бежевом костюме с бабочкой. Мужчина внимательно, в упор смотрел на Алису. Алиса вздрогнула, замерла, перестала оглядываться.
— Утро доброе, сударыня, — без тени улыбки, сухо и деловито приветствовал Алису Кольцов, — бледновата что-то, будто привидение увидела. Ядвига что, хрена не дала? Зажилила, карга бюрократическая? Хотя я бы вам хрену выдал в приказном порядке. Чтобы с собой носили, пока по назначению использовать не научитесь.
Интересное начало карьеры, оторопела Алиса, но уступать нельзя, раз пригласили в отдел коммуникаций:
— А каким особенным способом здесь у вас хрен используют, чтобы этому ещё и учиться надо было?
— Посылают, милая, посылают на хрен. Трусливых любовников, например.
Алиса вспыхнула, не нашлась, что сказать, мэр и не ждал диалога. Продолжил по делу, будто наезда на личное и не было:
— Значит так, вы тут за коммуникации отвечаете, это кстати. Предшественник ваш спился где-то в XIX веке, пока с Жинкиным медовуху дегустировал. Рецепт с благочинным передал, а сам — уснул к чертям собачьим на морозе по дороге из питейной. Серьёзный человек, кандидат философских наук, выпускник МГУ и туда же, «медовуха сладкая, голову не пьянит, в ноги дает». Балбес. Вы медовуху нашу пили уже?