Свадьба О’Малли - страница 9

Его шаги еще слышались в коридоре, а Сарита все боролась с нестерпимым желанием закричать. Только Вольф О'Малли мог заставить ее выйти из себя.

Сарита едва успела сунуть в духовку кукурузный хлеб, как за окном раздался шум приближающейся машины. Она засекла время и пошла к главной двери. Через окно гостиной был виден красный спортивный автомобиль с откидным верхом. Сарита почувствовала глухое раздражение, когда мимо нее продефилировала стройная блондинка. Дженис Дюпре Корбет была на пару лет моложе Сариты. Она входила в круг друзей Кэтрин, а всех, кто в этот круг не входил, считала не более чем грязью под ногами.

— Вольф! Я должна была увидеть тебя. Ты действительно жив. — Дженис вытянула в улыбке свои соблазнительные губки и поднялась на веранду. — Никогда бы не подумала, что когда-нибудь встречу тебя снова.

Решив не подходить к главной двери, Сарита остановилась у окна. Она увидела, как Вольф стремительно спрыгнул с перил и встал навстречу гостье. Луис тоже поднялся.

Дженис обняла Вольфа.

— Я весь день была в Хьюстоне. Когда вернулась домой, то обнаружила на автоответчике сообщение от матери о твоем возвращении в город. До сих пор не могу поверить в это.

Сарита заметила, что Дженис даже не взглянула на Луиса.

Осознав, что его присутствие гостью не интересует, Луис снова уселся в кресло-качалку и принялся что-то строгать.

Дженис несколько отстранилась от Вольфа и взглянула на дом.

— Почему ты остановился здесь? — В ее голосе был явный намек на то, что это ранчо не для приличных людей. На лице Дженис заиграла чувственная улыбка. — Ты можешь остановиться у меня.

— Не думаю, что твоему мужу это понравится, — ответил Вольф. — Мы с Джеком не могли долго находиться вместе.

Дженис игриво тряхнула волосами.

— Джек — пройденный вариант. — Ее улыбка стала соблазнительной. — Я приехала, чтобы пригласить тебя на ужин. Мать наняла классного французского повара, а мне оставила Каролину. Тебе ведь всегда нравилось, как она готовила. Она сделает что-нибудь потрясающее, а мы посидим при свечах во внутреннем дворике. А потом ты сам решишь, стоит ли оставаться здесь или лучше переехать ко мне. — Дженис скользнула пальцами по его подбородку. — Не будем ссориться. Я вышла замуж за Джека, потому что была зла на тебя. Но я никогда о тебе не забывала.

Поймав ее руки прежде, чем они успели обнять его, Вольф отступил назад.

— Очень соблазнительно, но, боюсь, это не для меня.

Сарита почувствовала, что у нее закружилась голова, и поняла, что не дышала, пока ждала ответ Вольфа. Она судорожно втянула воздух, стало немного легче, и снова поразилась, почему ей так хочется защищать человека, который не нуждается ни в чьей защите.

И вообще они с Вольфом не могут находиться в одной комнате больше пяти минут без ссоры. Почему она должна заботиться о нем? То, что он делает, ее не касается!

Между тем Дженис не собиралась сдаваться. Она подошла к Вольфу, встала на цыпочки и поцеловала его.

— Оставляю свое приглашение в силе на случай, если ты передумаешь. — Она бросила ему на прощание кокетливую улыбку и укатила.

— Прошу прощения за Дженис, — обратился Вольф к Луису, глядя на удаляющийся спортивный автомобиль.

Тот пожал плечами.

— Она до сих пор сердита на меня за то, что я отказался работать у нее. Я сказал, что я пожилой человек и не могу делать много, а миссис Джессип нуждается в моей работе больше. Но миссис Корбет не захотела даже выслушать мои доводы, она удвоила сумму, и тогда я отказался окончательно.

Вольф кивнул.

— Дженис не любит, когда ей отказывают.

Луис посмотрел вверх и улыбнулся.

— Как всякая женщина.

Сарита появилась в дверях и объявила, что ужин будет скоро готов.

— Большинство женщин смиряется с тем, что вы, мужчины, все равно делаете все по-своему, — возразила она деду.

Вольф скептически взглянул на нее.

— Это ты смиряешься?

Она рассердилась больше на себя, чем на него.

— Как правило. — Сарита чуть не добавила: «Кроме тех моментов, когда рядом ты».

— Она говорит правду, — сказал Луис, — для женщины у нее хороший характер. Не понимаю, почему вы с ней никогда не можете договориться, как будто с самого начала объявили войну друг другу. Два вечных антагониста.