Свадебное путешествие - страница 2

сколотить ансамбль с таким названием!» И к удовольствию публики ансамбль играл и пел в ресторане «Ванемуйне» — но, между прочим, к явному неудовольствию КГБ — неуместные песни на слова Амбеля. И Амбель, который вскоре исчез, и исчез бесследно, не был исключением среди рядовых студентов. Так что человек реалистически мыслящий должен был непременно считаться с перспективой быть задержанным, разве что, на первых порах, не с той роковой неотвратимостью, как спустя некоторое время. А вот законная жена заключенного (по настоянию Керсти Пеэп раскопал это в какой-то статье Уголовного кодекса Эстонской ССР) имела неоспоримое право носить или посылать передачи своему арестованному мужу. Тогда как у невесты заключенного было этих прав не больше, чем у любой вертихвостки, когда-либо крутившей роман с арестантом. Керсти рассказала Пеэпу, и у нас нет оснований считать, что она сделала это не имея в виду свою основную цель, будто слыхала о случаях, когда молодые женщины, которые приносили передачи своим задержанным мужьям в таллиннскую Центральную тюрьму, часами простаивали в очереди, и когда наконец их очередь доходила до работника, принимающего передачи, и на вопрос, кем они приходятся тому или иному заключенному, они отвечали, что невестой, так их просто-напросто выставляли с насмешками и издевательствами. А у тех, кто говорил, что женой, требовали предъявить соответствующую справку, после чего с угрюмым видом, однако же без замечаний, передачу принимали.

Вытянув губы трубочкой, Пеэп выслушал красочные бытописания Керсти и заявил, мол, конечно же, так оно и есть, только их с Керсти все это не касается. Потому как он, Пеэп, не намерен оказаться ни в Красной Армии, ни за решеткой. Если же иного пути нет, он уйдет в лес. И спустя какое-то время пошлет Керсти весточку, чтоб следовала за ним. И тогда они будут жить блаженной лесной четой до тех пор, пока эстонское государство и его учреждения не откроются вновь и церковь не станет опять свободной и почитаемой — чтобы они могли расписаться под сине-черно-белым флагом и, стоя перед украшенным таким же флагом алтарем, отвечать пастору, который будет вновь свободно и тепло смотреть в глаза своей пастве, на его (как сказал Пеэп) извечный искусительный вопрос: «Да — да — да — да!»

Что до пастора, то весной 41-го они — Пеэп и Керсти — оказались в одном веселом застолье рядом с молодым пастором из Тарту, и за бокалом вина Керсти спросила, не согласится ли этот невысокого росточка человек со светлым взглядом и светлыми усами обвенчать их. И пастор в принципе выразил свою готовность. Только прежде им придется записаться в число его прихожан. И, конечно же, посетить ЗАГС. Пеэп заверил, что при первой же возможности они так и поступят. Но тут у них обоих наступила горячая экзаменационная пора. А потом была перевернувшая всю жизнь массовая июньская депортация. И хотя никого из их близких она впрямую не затронула, но через третьих-четвертых лиц коснулась каждого.

Когда Керсти напомнила Пеэпу про их разговор с пастором, Пеэп удивился, как это Керсти еще не слыхала: пастора уже с неделю как арестовали. И вообще — пусть Керсти обождет, как развернутся события: разговоры о войне идут уже давно — и теперь, похоже, война разразится-таки. И шепотом продолжил: ребята из «Амикуса» организовали вооруженный отряд, собираются на тренировки в подвале Музея здравоохранения. Керсти наверняка обратила внимание на то, что в последнее время Пеэп по вечерам ходит в какой-то кружок скоростного изучения русского языка.

Но на самом деле он ходит в подвал Музея здравоохранения. Они там учатся обращаться с русской винтовкой и пистолетом «Кольт». Прапорщик Рейнталу разбил их на тройки и на плане города указал им их объекты. То есть узлы, которые они в ходе выступления должны отбить у красных. Постольку поскольку их можно a priori предвидеть. Кстати, через ребят из «Роталии» они, кажется, пытались связаться с премьер-министром Улуотсом. Но Улуотс, естественно, скрывался (то, что его не арестовали, вообще своего рода чудо), и ротальянцы заявили, что, дескать, не знают, где он находится… Так что Пеэп и Керсти рассуждали между собой, считать ли это мудрой конспиративной предосторожностью или же это, напротив, оскорбительное и деструктивное отсутствие доверия…