Сватовство - страница 10
— Все ясно. — Мишка отложил паспорт Ларисы, уже не предложив Кире взглянуть на него, и Киря опять разгадал этот жест: да Мишка же ему Надежду подсовывает. И паспорт ее поэтому подавал, чтобы Киря изучил про нее, где живет, не замужем ли. Сам-то вот и смотреть не стал.
Мишка взял третий паспорт и уже не объявил вслух ни фамилии, ни года рождения Фаины Борисовны.
— Ну что ж, товарищи, — сказал он. — Документы у вас в порядке. — Мишка намеренно исказил ударение в слове «документы».
— Неужели? — съехидничала Надежда, и Фаина Борисовна строго остановила ее:
— Надя, не надо. Товарищи при исполнении служебных обязанностей.
— Вот именно! — подтвердил Мишка. — Прошу сегодня же командировки отметить у моего секретаря. Сельсовет во-он, на горе… — Он повернулся к окну. — Видите дом с мезонином? В мезонине почта, а внизу — Советская власть. Милости просим…
— Непременно придем. Сегодня же, — заверила его Фаина Борисовна.
Мишка через Кирю потянулся к портфелю:
— Дай-ка мне сегодняшнюю газету со сводкой.
— По заготовкам кормов? — уточнил Киря.
— Ее.
Теперь начиналось главное… Ну Мишка! С перевыполнением жмет. Ему бы в театре работать, а не на тракторе «Беларусь». Какой талант пропадает!
Киря достал из портфеля районную газету.
— Так, так, так, — сказал Мишка и опять побарабанил замазутенными пальцами по столешнице. — Колхоз имени Жданова… Это мы… Предпоследнее место… Скошено… восемнадцать и семь десятых процента… Засилосовано… тридцать два процента…
Фаина Борисовна чего-то записала в блокнот.
Мишка, встрепенувшись, протянул руку к ее блокноту:
— В печати можно не отражать. Уже зафиксировано. — Он подчеркнул ногтем нужную графу. — Вот полюбуйтесь?… Восемнадцать и семь десятых процента, тогда как в «Рассвете» шестьдесят два…
— Плохо работаете, — подколола его Надежда и отвела взгляд от Фаины Борисовны, потому что та спять уже хмурилась.
Ох и строгая же у них наставница, и слова не даст сказать.
Мишка повернулся к Надежде:
— Мы уже слышали это, товарищ Сорока-а-жердьева. — Он умышленно перервал ее фамилию надвое. — Вчера с председателем колхоза отчитывались на бюро райкома. Оба схлопотали по выговору.
— Бедненькие, — снова не удержалась Надежда.
— Ничего, — приободрился Мишка и кивнул на Кирю. — И с ним поделимся.
Про выговоры в их сценарии ничего намечено не было, и Киря вымученно заулыбался.
— А чего лыбишься? — вскинулся на него Мишка. — Твоя бригада завалила дела, а ты чистеньким хочешь остаться? Не-е-ет, и тебе вкатаем по первое число.
— Да ведь людей нету, — заоправдывался Киря. — Одни старухи… Чего я буду с ними?
Мишка приподнял ухо и руку еще, паразит, приставил к нему.
— Соловей! — насмешливо сказал он. — Слышали, что поет? Людей нету, — и неожиданно закричал: — А нас на бюро об этом не спрашивали, есть или нет у тебя люди! Нам сказали, мобилизуйте имеющиеся резервы. Чтобы сводка была на сто процентов — и все.
«Ну, чего позоришь-то? Чего? — умолял его Киря глазами. — Ведь договаривались же без всякого бюро… Ведь говорили, что создалось трудное положение с кормами… Затяжная весна… А ты… Крик тут поднял…»
Фаина Борисовна нетерпеливо ерзала на стуле — пережидала, когда начальство уйдет. Записывать она после Мишкина запрета уже ничего не решалась.
— Нам на бюро так и заявили, — остывая, сказал Мишка. — Использовать все резервы, поднять на борьбу за производство кормов все совершеннолетнее население: и старух, и стариков… и всех!.. Им такое распоряжение из области поступило, а области — из Москвы. — Он выжидающе посмотрел на девчонок, но они не догадывались, куда он клонит и что значит это «и всех».
Надежда заулыбалась Мишке:
— У вас и председатель колхоза такой же молодой? — спросила она игриво.
Мишка споткнулся.
— Не имеет значения, — сбитый с мысли, нахмурился он и, опомнившись, добавил: — Молодое ли, старое начальство — его уважать надо.
Сумел-таки и спотычку обратить в свою пользу.
— В общем, товарищи, — сказал он. — Вы мобилизуетесь на заготовку кормов.
Девчонки пришибленно захлопали глазами. Даже Ларисе изменило чувство уравновешенности. И у нее губы вытянулись от изумления.