Свердловск, 1977 - страница 60
Я, улыбаясь, помотал головой, но заметив требовательный взгляд, пояснил:
— Анастас Иванович, в волшебство вы всё равно не поверите. Нет его — это даже наукой доказано, а врать мне не хочется. Да и стоит ли говорить лишнее, если вот он результат — хоть на лице, хоть налицо, — скаламбурил я, подходя ближе к Деду, — Присаживайтесь лучше на диван. Я вас немного осмотрю и подумаю.
Подумать мне есть над чем. Благодаря Контакту, я знаю все события в жизни Микояна, произошедшие с ним после нашей прошлой встречи. И если честно, мне страшно.
Старики — разбойники сговорились на проведение тихого государственного переворота. Во всём их плане меня радует только одно, то, что импактиты выйдут в мир. Неважно, кто и какие цели будет преследовать, но их не засекретят насмерть, и не сделают достоянием одной оборонной промышленности.
План у них вполне жизнеспособный, но в нём не хватает изюминки. Такой, чтобы всё сработало наверняка и гораздо быстрее, чем в моей первой жизни.
— Анастас Иванович, вы занимались когда-нибудь спортом?
Мой вопрос поставил Деда в тупик, он даже закашлялся от неожиданности, поперхнувшись слюной. Пришлось легонько похлопать его по спине.
— Однако, — помотал он головой, откашлявшись, — Умеете вы удивить. Нет, не довелось. Кроме зарядки по утрам, и то, когда это было…
— То есть, представление о турнике, или отжимании от пола вы имеете? — настойчиво продолжал я гнуть свою линию.
— Павел, я не понимаю, к чему все эти вопросы, — строгим тоном ответил Дед, закаменев лицом.
— Сейчас всё объясню. Только ещё один вопрос. Ответьте на него, это важно. Вас Брежнев сильно не любит?
Прежде чем начать говорить. Дед откинулся на спинку дивана, и с минуту изучал меня взглядом.
— Скажем так. Он не меня не любит, а свою слабость. Когда готовилась отставка Хрущёва. Лёня трясся от страха и жутко паниковал. Я это видел. Поэтому я для него просто раздражающий свидетель его трусости, который никак не вписывается в создаваемый им образ. Я ответил, а теперь жду ваших объяснений.
— Я подумал вот над чем. Здоровье у Брежнева так себе, если не сказать большего. Кроме того, он маниакально следит за своим весом. — я заметил, как ухмыльнулся Микоян. Видимо тоже знает, что в доме Брежнева куча весов, а его настроение прямо зависит от того, добавил ли он полкило, или чуть похудел, — И тут он узнаёт, что его знакомый, выйдя на пенсию, занялся собой, похудел, начал бегать по утрам, и уже к турнику подбирается. А от вас идут слухи, что давно надо было забросить политику и пожить для себя, хоть чуть-чуть. Вроде того, что как только бросили делами заниматься, так здоровье у вас сразу вверх пошло.
— Допустим, про турник вы загнули, но идея интересная. Может и сработать.
— Как сказать, как сказать, — прищурился я, разминая руки, — Вот сейчас полечимся, и посмотрим, потянете ли вы турник.
Повторив прошлый курс лечения, включая приём эликсира, мы сели к столу. Я начал говорить о диспропорциях в промышленности, но был прерван.
Ба-бах! Распахнувшаяся на всю ширину дверь, шмякнула об стену так, что мы оба вздрогнули.
— Деда, деда, смотри! Видишь, ты зря меня утром ругал, ничего уже нет, — мелкая егоза бегом влетела в кабинет, и с детской непосредственностью, оттолкнув мою руку, забралась мне на колени. Она упёрлась локтями в стол, а ладошками раздвинула волосы, показывая Деду чистый лоб, — Это меня Мишка вылечил. Я его сильно-сильно попросила. Паша, правда, здорово?
Упс! Что-то пошло не так. Не может слабенький артефакт за такое короткое время полностью убрать здоровенную шишку.
— А куда ты Мишку дела? — поинтересовался я, очень желая посмотреть на своё изделие ещё раз.
— Он теперь маму лечит. У неё голова так болит, что она встать не может.
— Оля, я тебе сколько раз говорил, что без разрешения в кабинет входить нельзя. И слезь с колен молодого человека. Это неприлично, — сделав строгое лицо, начал Дед воспитание подрастающего поколения.
— Подумаешь. Я на нём в прошлый раз верхом ездила. О, меня мама зовёт. Я же знала, что Мишка её вылечит, — соскочила с моих колен девочка, приготовившись бежать дальше.