Сверхновая американская фантастика, 1995 № 02 - страница 28

Хуан соорудил рамку из легких бамбуковых палочек и прутиков и туго натянул шелк. Затем взял кисти и бутылочки с краской и начал писать молитву: тушь струилась по материи, потеки он превращал в завитки, завитки становились веточками, на веточках вырастали плоды, а над плодами кружились бабочки и птицы. Робкий и неуверенный в себе, Хуан не мог и представить, что так искусно владеет кистью, но когда «шляпа» была готова, душа его наполнилась гордостью и чувством прекрасного.

Он был не очень уверен в своей молитве. Она казалась несколько прямолинейной и самонадеянной, то же ощущение возникало у него и во время проповеди, когда кто-нибудь останавливался послушать. Но все же она была здесь, сохла на шелке. Он лег спать. Следующее утро станет самым важным в его жизни.

Рассвет прочил прекрасный ветреный день, и Хуан был уже на стене незадолго до того, как солнце прорвало восточную завесу. Где-то внизу крестьяне запели песнь урожая. Продавец лапши затянул хвалу своим изделиям на улицах города. Какой-то мальчик бежал по стене, а позади него на веревочке летела свистулька. Тут Хуан забросил в небо свою молитву.

Ветер подхватил «шляпу», точно листок с дерева, и яростно закружил Мгновение она висела, покачиваясь в воздушных струях, затем начала падать в тень городской стены, и надежды Хуана рухнули вместе с ней. Но на сей раз он привязал к «шляпе» тонкую веревку. Веревка натянулась, и воздушный змей — вот что это теперь было такое — воздушный змей лег на ветер. Податливая рамка немного изогнулась. И вот он поднялся вверх, парящий, петляющий, дергающийся на конце веревки подобно безумцу, танцующему на угольях. Хуан закричал от радости.

Затем ветер улегся. Воздушный змей затих и внезапно начал валиться вправо. Хуан почувствовал, как сердце подпрыгнуло в груди от желания, чтобы подпрыгнул, встрепенулся и воздушный змей. Порыв ветра — и воздушный змей опять вышел из крена и резко взмыл вверх. Веревка едва не выскользнула из пальцев Хуана. Он сжал ее и почувствовал, как ожгло ладони. Воздушный змей закружился и нырнул, подобно своенравному дракону, уже не управляемый Хуаном. Наконец он стал снижаться с подветренной стороны стены. Веревка ослабла, и змей упал, ударившись о камни.

Хуан подобрал его. Руки дрожали от волнения. Сердце учащенно билось. Он взирал на воздушного змея с изумлением, поворачивал его к солнцу — и опять едва не упустил его. Обернулся и увидел нескольких ребятишек, уставившихся на него широко раскрытыми глазами, и среди них того мальчика с флейтой. Он широко улыбнулся, и они заулыбались в ответ.

— Я должен его немного приучить к рукам, — сказал Хуан детям и присел на выступ стены поразмыслить, качая воздушного змея в подоле халата, как в колыбели. И тут его снова осенило. Он развязал кушак. Ловкими пальцами распорол край и оторвал от подкладки длинную тонкую полоску ткани. Привязал полоску к одному краю воздушного змея.

— Это устремит тебя ввысь, — сказал он змею.

Затем вытянул руки перед собой и позволил ветру подхватить воздушного змея. На этот раз он отпускал бечеву осторожно, податливо уступая порыву, немного придерживая, когда ветер ослабевал. Ленточка от кушака развевалась и дразняще трепетала. Воздушный змей устремился в небо, поднимаясь все выше и выше к самым облакам. Дети ликовали.

Хуан безотрывно следил за змеем и всем сердцем был вместе с ним. Будто и забыл, зачем змей оказался в небесах. Он просто был рад, что змей летел.

И тут веревка кончилась. Мгновение — и она скользнула между пальцами. И вот ее увлекает вслед за змеем.

Змей тут же начал кружиться и нырять. Дети и Хуан затаили дыхание. Но веса веревки было достаточно для натяжения ткани, и змей остался на лету. Выше к богам он уже не поднялся, но и к земле не падал. Хуан просто не верил глазам: досада перешла в отчаяние, когда он понял, что прекрасный воздушный змей улетает прочь, теряясь из виду за рекой Тенг.

В тот самый день, однако рвение Хуана в вознесении молитв поуменьшилось, ибо теперь Хуан был воодушевлен собственным успехом. Тушь, что он выбирал, была ярче, птицы и веточки — грациознее, а сама молитва… Да, молитва была действительно короче и, перечитывая ее, пока сохла тушь, Хуан почувствовал, что она проще, чем обычно. «Так что же, — рассудил он, — цель — привлечь их внимание. В следующий раз я скажу больше».