Сверхновая американская фантастика, 1995 № 05-06 - страница 17

— Ох-хх, ты бы поосторожней, Генри. — Я знал, что после такой дозы выйду из строя на неделю. Он помог мне встать. Я был ужасно рад видеть его — вот и все. Остальное меня не беспокоило.

— Что ты тут делаешь?

— Мне нужно было убедиться, что с тобой все в порядке.

Он с минуту молчал. Тогда я сказал:

— Так как там работает твоя новая собака?

— Он — не ты.

— И верно. Таких, как я, не так уж много.

Он засмеялся.

— Я видел, ты пытался писать, — сказал я, — сейчас, я имею в виду. Я тут немного подождал тебя.

Он наклонил голову.

— У тебя разве нет нового клиента?

— Он не любит выходить. По правде, я не думаю, что он в восторге от того, что я с ним.

— Поэтому ты убежал.

— Нет. Я спросил, могу ли я уйти.

— Однако ты не сказал ему, что идешь сюда.

— Ему все равно.

Я почувствовал, что он на меня смотрит.

— Нет. Не сказал.

— У тебя опять будут неприятности, — сказал Генри. Голос его звучал устало и обеспокоено. Хуже того, по-старчески. Я знал, что это моя вина. Я знал, что он скучал по мне, и знал, что ему плохо из-за меня. Если бы я делал все, как положено, я бы все еще был с ним, а Скотт был бы с Лестером, или еще с кем-нибудь.

— Это ты был в комнате Скотта, так ведь? — сурово спросил Генри.

— Да. Я страшно разозлился. Хотел с ним поквитаться.

— Поквитаться? Почему? К тому, что произошло, он не имеет никакого отношения.

Я прикусил язык. Я хотел рассказать ему, что именно сделал Скотт, но не мог. Я должен был понести ответственность за то, что сделал я. Я сам подал Скотту этот мяч. Его план не сработал бы, умей я держать себя в руках. Если бы я рассказал Генри все, что знал, я бы его еще больше разочаровал.

— Скотт был очень расстроен.

— Я знаю.

— Ты должен поправить это, — сказал Генри — Ты должен подняться к нему и предложить убрать комнату.

Правда распирала меня изнутри так, что голова трещала, но я не мог сказать ни слова. Потому что все, что говорил мне он, тоже было правдой — и более важной.

— Ладно. Но сейчас он спит, Генри, и…

— Да?

— Генри, я просто хотел полетать с тобой напоследок. Один раз, ладно?

Он тихо засмеялся. Смех его звучал почти по-матерински.

— Пожалуйста, Генри! Нам так и не дали во всем разобраться самим. Они просто приехали и забрали меня. Разве тебя спросили, что ты чувствуешь или что, по твоему мнению, им нужно делать? Я знаю, тут уже ничего не поправишь, но, по крайней мере, мы можем полетать один, последний раз. Может, потом и тебе станет легче. Может, и я примирюсь с тем, что случилось. И не буду все время думать об этом. Пожалуйста, Генри.

— Ладно, — сказал он. — Один раз, ради тебя и ради меня.

Я вывел его на террасу. Звезд было так много, что можно было под их светом читать книгу. Генри схватился за держалку, закрепил колени и поднял крылья, и мы снялись с места. Я никогда до этого не знал, что он такой сильный. Звук, который издавали его крылья, стал на тон выше, и он уверенно поворачивался в воздухе и поднимался с такой легкостью, что я думал, мы будем лететь вверх, пока не выйдем за пределы атмосферы. Мы все поднимались и поднимались над Деревом, пока весь город не превратился в размытый шарик света. Генри почти не разговаривал. Он просто продолжал подниматься, а затем, неожиданно, резко нырнул вниз. Я падал вместе с ним, не думая об опасности. Мы пронеслись прямо сквозь окраины Дерева, прямо сквозь поток движения, в самую сердцевину. Я отклонялся, руководствуясь лишь инстинктом и догадкой, но каждый раз удачно. Мы погружались все глубже в тоннели улиц, вновь выныривали, вычерчивая спираль вокруг ствола, и, наконец, он собрал остатки сил, сбереженных во время пологого спуска и по скользящей дуге вынес нас к Студии. Это было захватывающе. Словно в этот полет он вложил всю свою жизнь. Он тоже так полагал и сообщил об этом. В холодной ночи, почти беззвучно скользя над Студией, я услышал, как они жужжат. Может, они знали, что он собирается делать. Я-то ничего не знал. Я просто был благодарен за то, что смог полетать еще раз.

Мы подлетели ближе, я включил освещение на своей сбруе и там, на террасе, я увидел Скотта и Управляющего. Скотт показывал на нас, и я подумал — он, возможно, позвонил Директору, и это так разозлило меня, что я забыл о своих добрых намерениях. Я собирался добраться до него, как только мы опустимся на землю, и к черту все прочее. Когда мы спустились, Генри расправил крылья, чтобы притормозить, я напряг ноги, но тут Генри слегка дернулся; не сильно, но однако ему удалось отстегнуть страховочный замок на сбруе и уронить меня. Я приземлился на террасе и смотрел, как он набирает высоту, все круче и круче, вслепую.