Сверхновая американская фантастика, 1996 № 01-02 - страница 30
— Подойди и сядь напротив меня, Джозеф Меромо, — приказал старик. — Наверняка это не так страшно, как твои кошмары.
— Что вы знаете о моих кошмарах? — воскликнул Меромо.
— Я знаю, почему они тебя мучают. Я знаю, что погребено на дне ущелья Олдувай.
Меромо быстро захлопнул дверь:
— Кто вам рассказал?
— Никто. Я всматривался в твои сны и плыл по ним, пока не узнал правды. Присядь.
Меромо прошел, куда указал старик, и осторожно сел, стараясь не запачкать свежевыглаженный костюм.
— Вы Мьюлево? — спросил он.
Старик кивнул:
— Я — Мьюлево.
— Как вы узнали про меня?
— Я — лайбон, — ответил Мьюлево.
— Знахарь?
— Это умирающее искусство. Я последний из практикующих.
— Я думал, что лайбоны могут только произносить наговоры и налагать проклятия.
— Они также могут и снимать их… а ведь твои ночи, да и дни, были сплошным проклятием, правда?
— Похоже, что ты все об этом знаешь.
— Я знаю, что ты совершил злое дело и тебя преследует не столько его призрак, сколько призраки будущего.
— А ты можешь покончить с этими снами?
— Потому я тебя и вызвал.
— Но ведь я сделал такую ужасную вещь, почему ты хочешь помочь мне?
— Я никого не осуждаю. Я здесь только для того, чтобы помогать масаям.
— А как насчет тех масаев, что живут у ущелья? — спросил Меромо. — Тех, кто преследует меня в снах?
— Когда они попросят помощи, я помогу им тоже.
— Ты не можешь сделать так, чтобы закопанные вещества исчезли?
Мьюлево покачал головой:
— Я не могу отменить то, что уже сделано. Я даже не могу смягчить твою вину, потому что это просто вина, все что я могу, так это изгнать ее из твоих снов.
— Я готов, — сказал Меромо.
Повисла тяжелая тишина.
— Что я должен сделать? — спросил Меромо.
— Принеси мне дань за услугу, которую я тебе окажу.
— Я могу выписать чек прямо сейчас или перевести деньги с моего счета на твой.
— У меня денег больше, чем нужно. Я должен получить приношение.
— Но…
— Принеси его завтра вечером, — сказал Мьюлево.
Какое-то время Меромо смотрел на старого лайбона, затем встал и без единого слова ушел.
Все утро он провисел на телефоне, потом отправился в два лучших в Додоме антикварных магазина. Наконец он нашел то, что искал, выписал на свои собственный счет и забрал домой. Он боялся задремать перед обедом и потому всю вторую половину дня просто читал книгу, потом торопливо поел и возвратился в жилище Мьюлево.
— Что ты принес? — спросил Мьюлево.
Меромо положил сверток перед стариком.
— Головной убор из львиной шкуры, — ответил он. — Мне сказали, что его одевал сам Сендайо, величайший из всех лайбонов.
— Это не так, — сказал Мьюлево, не разворачивая сверток. — Но тем не менее это подходящая дань. — Он порылся в складках своей красной туники, извлек маленькое ожерелье и протянул его Меромо.
— Зачем это? — Меромо изучал ожерелье, оно было сделано из соединенных между собою костей.
— Ты должен одеть это сегодня ночью, когда ляжешь спать, — объяснил старик. — Оно притянет к себе все твои видения. Потом, завтра, ты должен отправиться к ущелью Олдувай и бросить это на его дно так, чтобы видения могли лежать бок о бок с реальностью.
— И все?
— Все.
Меромо вернулся к себе в квартиру, одел ожерелье и лег спать. В эту ночь сны были еще хуже, чем когда-либо до этого.
Утром он положил ожерелье в карман и заказал правительственный самолет в Арушу. Там он нанял наземную машину и через два часа уже стоял на краю ущелья. Никаких признаков закопанных веществ.
Он взял ожерелье и забросил его подальше.
В ту же ночь кошмары исчезли.
Сто тридцать четыре года спустя громадная Килиманджаро содрогнулась, когда скрытый в ее глубине потухший вулкан внезапно возвратился к жизни.
За сотню миль, дно ущелья Олдувай со страшной силой тряхнуло и три свинцовых контейнера треснули и открылись.
К этому времени Джозеф Меромо уже давно умер; и, к сожалению, не осталось лайбонов, чтобы помочь тем, кто теперь был вынужден жить в кошмарах Меромо.
Я исследовал ожерелье у себя в жилище, но, когда я вышел, чтобы рассказать о том, что узнал, обнаружил, что весь лагерь пребывает в волнении.
— Что произошло? — спросил я у Беллидора.
— Экзобиолог не вернулась из ущелья, — ответил он.