Свести с ума Мартину - страница 13
– Может быть потому, что ты чересчур ее защищаешь.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ты уже зовешь ее Мартиной.
– Ну и что.
– Да нет, ничего… А почему мадемуазель Пьюбран отказывается от медицинского обследования?
– Не знаю.
– Ты должен попытаться это выяснить.
Тьерри вернулся на работу в ужасном настроении. Отношение Алисы к Мартине он объяснял ревностью больной женщины к здоровой. Он не понимал, почему его жена, как и прокурор, так упорно не хочет поверить тому, что он видел собственными глазами. Ее послушать, подумаешь, что он влюблен в Мартину. Но тут он вдруг осознал, что, думая или говоря с мадемуазель Пьюбран, он действительно называет ее Мартиной. От этого полупризнания злость сразу пропала. Он! Влюблен в Мартину! Не может быть! Без сомнения, он испытывает глубокую симпатию к этой девушке, но чтобы… Во-первых, разница в возрасте, во-вторых – в общественном положении, да и вообще… Но Тьерри был достаточно умен и честен, чтобы понять, что уже то, что он пытается перед собой оправдаться, доказывает, что его чувство – не простая симпатия. Алиса, как всегда, была права. Поразительная проницательность всех тяжелобольных. Признав свое полное поражение, он предался меланхолии и обратился, как обычно, к Клеману Маро, отрывок из поэмы которого очень точно отражал его собственное состояние.
Жизнь показалась ему напрасной. И нечего искать виновных. Судьба, ни у кого не спрашивая, сама делает выбор, и остается одно: опустить голову и покориться. Тьерри покорился. Но на душе скребли кошки…
Невик прекрасно провел день в Круа-де-Фе.
Едва он переступил порог старого, прожженного солнцем и изъеденного годами дома, как все неприятности отошли на второй план. Умиротворяющее спокойствие природы напоминало ему детство. Он был счастлив, как был счастлив ребенком, приезжая на день в деревню. И казалось, что этот день никогда не кончится и он больше не вернется в город. Пока Эрмина хлопотала на кухне, они с Пьером отправились осматривать имение. По дороге на виноградники Пьер осторожно поинтересовался:
– Что-нибудь случилось?
– Почему ты спрашиваешь?
– Не знаю, ты как в воду опущенный. Что-нибудь с Алисой?
– Нет-нет, неприятности на работе.
– Но здесь-то ты в отпуске!
– Конечно, но не так-то просто отключиться, зная, что можно предотвратить убийство, а руки связаны.
– Убийство?!
– Убийство.
– Может, мой вопрос покажется глупым, но ты не преувеличиваешь?
– К сожалению, нет.
Видя, что его друг больше ничего не скажет, Эскорбьяк увлеченно заговорил о своих виноградниках, и это, как всегда, настроило его на лирический лад. Он уже не мог остановиться, настолько привязана была его душа к этому клочку земли. Виноградники являлись частью приданого Эрмины. Мадам Эскорбьяк нередко шутила, что Пьер женился на ней исключительно из-за них. Муж протестовал, что страшно забавляло Эрмину. Глядя на друзей, Невик по-хорошему завидовал их мирному счастью.
Обед начали с традиционного супа, в приготовлении которого Эрмине не было равных. Затем последовало мясо в горшочках, тушенное с белыми грибами. С жаренной в гусином жире картошкой подали антрекот, после чего на столе появился ароматный сыр, выдержанный на дубовых листьях. Насытившись, они пропустили десерт и сразу перешли к кофе с «Арманьяком». Теперь, сидя перед домом в тени раскидистого дерева, друзья погрузились в блаженную дрему.
Вечером, уже перед возвращением в город, к Эскорбьякам забежал сосед поделиться переполняющим его возмущением. Он только что вернулся с матча по регби, где был свидетелем разыгравшейся перед зрителями потасовки. Игрок одной команды, молодой человек с наидобрейшим лицом, ударил исподтишка другого и серьезно его ранил.
– Вот что случается, когда слишком доверяешь людям. Они потихоньку готовят удар и, когда вы этого совсем не ждете, бьют вам прямо в морду. Что с ними со всеми будет?! С каждым днем мир становится все отвратительнее.