Свет души - страница 26

— Когда ты научился курить?

— Недавно, — вздохнул Дорж. — В школе дальше баловства дело не шло. А на работу поступил и всерьез курить начал.

«Нехорошо, — подумал Дорж, — иду рядом с солидным человеком и красуюсь — смотрите, мол, какой я самостоятельный».

— Привык, значит. Что ж, привычка — вторая натура. Скажи правду, Дорж, ты вчера днем не отдыхал? — В голосе Бадрангуя прозвучали сочувственные нотки.

— Не отдыхал, — откровенно признался Дорж, тронутый заботой наставника. — Я помогал Пурэву переезжать на новую квартиру. Он теперь будет жить в доме, по левую сторону от Дворца культуры.

— Чтобы этого больше не было! Спать после смены необходимо! Человек должен работать не за деньги, за совесть. А то иные в погоне за длинным рублем все забывают. Ты понимаешь, что́ я имею в виду? Теперь нам с тобой нужно особенно стараться. Мне — чтобы все видели, какой я хороший учитель, а тебе — чтобы стать настоящим шахтером. Я перед всеми давал обещание тебя выучить, и ты уж меня не подводи. Сейчас, конечно, работать на шахте намного легче, чем в прежнее время. Однако шахта всегда есть шахта! И работа на ней требует от человека выносливости, смекалки, мужества. Шахтеры, как правило, народ бескорыстный, хотя и среди них находятся негодяи. Я более двадцати лет тому назад начал работать на шахте под руководством Самбудоржа. Он давно уже на пенсии и живет теперь в Баянзурхэде. Уголь тогда добывали не комбайном, а вручную, кайлами. Поначалу приходилось трудно. С рук не сходили кровавые мозоли, было больно даже пошевелить пальцем. Помню, решил: брошу все и уйду в степь. Лучше буду овец пасти. Тогда Самбудорж отхлестал меня по щекам. Горячий я был, сильный, а с ним постыдился драку затевать, только схватил кайло и со злостью вонзил его в угольный пласт. Вскоре Самбудоржа назначили десятником — по-нынешнему мастером. В конце смены он, бывало, сядет у выхода, и если норма не сделана, кричит: «Куда идете? А план за вас кто выполнять будет? Вы предпочитаете не трудиться, а как бабы на рынке торговать? Ну-ка, марш назад!» И мы покорно возвращались и снова брались за работу. Зато потом Самбудорж иной раз ставил у выхода полный бурдюк айрака. «Пейте, пейте», — упрашивал он нас, словно малых детей, когда норма была выполнена. А о том, что кое-кому из нас довелось отведать кулаков Самбудоржа, мы и не вспоминали.

Теперь я частенько думаю о своем наставнике. Он работал в другое время, и сейчас его методы не годятся. Однако сила моего учителя заключалась в том, что он приучал к дисциплине, приучал доводить работу всегда до конца и во что бы то ни стало достигать поставленной цели. За все это я ему благодарен по сей день. Хороший он был человек, а то, что иной раз поколотит, — ничего.

— Скажите, а мой отец тоже у Самбудоржа-гуая учился? — спросил, набравшись храбрости, Дорж.

— Да, мы работали с твоим отцом вместе…

Дорж с замиранием сердца ждал продолжения разговора, но Бадрангуй больше не проронил ни слова.

Постепенно растаял утренний туман, показалось бледное зимнее солнце. Вот и окраина поселка. Завтра бригада Доржа снова заступает в ночную смену. Хорошо бы днем съездить в Улан-Батор, повидать Уянгу. В прошлое воскресенье она домой не приезжала. Можно было бы сходить в кино или просто немного погулять. А к началу смены он успеет вернуться в Налайху.

Переночевав у начальника шахты, Бадрангуй с Даланбаяром засветло вместе с ним отправились в контору оформляться на работу, а затем занялись устройством собственных дел. Их поселили в крошечном, всего в одну комнату, деревянном домике. Выдали два топчана, постельное белье и посуду. Вечером они скудно поужинали остатками обеда и впервые в жизни улеглись спать на белых простынях под одеялами.

— Какое блаженство! — восхитился Бадрангуй. — Жаль только, эта белая ткань скоро запачкается! — Он с удовольствием провел рукой по мягкому одеялу.

— Простыни не скоро загрязнятся, если часто мыться, — ответил Даланбаяр со смехом. — Да ведь ламы мыться не велят: смоешь, мол, с себя благодать. — Собственная шутка привела его в такой восторг, что он чуть не захлебнулся от смеха. Бадрангуй подхватил с пола войлочный чулок и запустил им в приятеля.